Внезапно мой взгляд упал на куклу, которую Лена прижимала к
своей груди. Вообще говоря, я ничего не понимаю в детских игрушках, но у меня
есть знакомые, в семьях которых подрастают девочки. Приходить в гости с пустыми
руками не принято. Поэтому всегда перед визитом я захожу в игрушечный магазин и
покупаю какую-нибудь «Катю». Сейчас полно красивых, даже роскошных кукол. Но
та, что была зажата в кулачке Лены, выглядела отвратительно.
На голове у пластмассового монстра топорщился ежик неровно
подстриженных волос, гнутые ручки были покрыты темными пятнами, на личике почти
стерлись краски, одного глаза у «красавицы» не было… Но совсем доконало меня
платьишко, в которое была обряжена лялька. Сшито оно, похоже, из старой
наволочки неровными, крупными стежками, и украшает его стеклянная пуговичка,
похожая на кусок слюды.
— Что же она у тебя почти лысая? — невольно
спросил я.
— Так волосья перепутались, — со вздохом ответила
Леночка, — вот и пришлось подстричь. Я ее чесала, а колтунов только больше
делается. Ведь настоящую Барби можно мыть, с шампунью, а эту, оказывается, нет!
Кто ж знал, что так получится, скомкались косички.
Внезапно будто кто-то сжал мне сердце. Леночка смотрела на
нас с Ваней широко распахнутыми глазами, на дне которых плескался страх. Только
сейчас я разглядел, что ее аккуратно выглаженное платьишко слегка мало хозяйке,
а сандалии сильно стоптаны. Очевидно, мама приложила много усилий, чтобы дочка
смотрелась пристойно.
В Ваниной комнате бедность била из всех щелей. Мальчик молча
стоял у продавленного дивана, покрытого вытертым до дыр пледом. Джинсы Вани
были ловко зашиты на коленях. Да, дела… Ну почему дети всегда расплачиваются за
ошибки старших? Чем Ваня и Лена провинились перед господом? Почему их отцы
бросили детей, взвалив на плечи жен все тяготы, связанные с воспитанием? Может,
они алкоголики? Тогда почему женщины решились обзавестись потомством, имея
столь ненадежных спутников жизни? Или они вообще ни о чем не думали? Кто
виноват, что эти неокрепшие морально дети страдают от зависти, проходя мимо
ярких витрин? И почему криминальные фильмы идут по телевизору в то время, когда
около экранов сидят тысячи Вань и Лен? Они прибегают из школы, хватают остывшую
отварную картошку и смотрят очередной сериал с кровью и стрельбой. А потом,
поздно вечером, явится с работы измочаленная мать, найдет в мойке грязную
тарелку, в портфеле дневник с двойкой, тетрадь с невыполненным домашним
заданием и устроит скандал. Какие радости у этих детей? Кто виноват? Что
делать?
Задав себе сакраментальные российские вопросы, я глубоко
вздохнул и сказал:
— Собирайтесь.
— В милицию!!! — закричала Лена. — Нет!!!
Дяденька!!!
— Не пойду, — уперся Ваня, — хоть убейте.
— Да не собираюсь я вести вас в отделение.
— А куда? — прошептала Лена. — В школу? К
директору?
— Нет. Где здесь поблизости универмаг?
— Возле метро, — слегка оживился Ваня, — а
вам зачем?
— Мне надо выбрать подарки, я иду на день рождения.
Помогите, я плохо разбираюсь в игрушках!
— Конечно, — засуетились дети.
Мы доехали до магазина, прошли в торговый зал и встали у
прилавка.
— Лена, — строго сказал я, — выбирай самую
лучшую Барби.
— А на какие деньги? — полюбопытствовала девочка.
— На цену не смотри. Ваня, ищи «Лего».
Спустя полчаса я держал в руках две яркие коробки.
— Эх, и повезло же кому-то, — вырвалось у
мальчика.
Я протянул детям подарки:
— Берите.
— Чегой-то? — шарахнулась Лена. — Нет…
— Это вам.
— Почему? — испугался Ваня.
— Просто так.
— Не, — забормотал мальчик, — нельзя, мы
плохо поступили.
— Хорошо, что ты это понял, — кивнул я, — дай
честное слово, что больше никогда не станешь получать деньги таким путем.
— Ни за что! — воскликнула Лена. — Никогда!
Это мы сдуру, ей-богу!
— Не возьму, — дрожащим голосом прошептал
Ваня, — ни за какие…
— Ваня, — прервал я его, — ты мне помог, а я
тебя отблагодарил. Ну должен же я сделать подарок. Посуди сам, как ни крути, а
ты спас мне жизнь!
— Мамке-то чего сказать? — прошептал Ваня.
Я помолчал немного и сказал:
— Правду, про соседку, балкон и голого мужчину.
— Так она не поверит!
— А ты дай ей мой телефон, — улыбнулся я, —
вот два номера, пусть звонит вечером.
Паренек прижал к себе «Лего».
— А про деньги? — прошептал он. — Ну про то, что
мы…
— Это наш маленький секрет, но имейте в виду, еще раз
что-нибудь подобное сделаете, я обязательно узнаю и вот тогда уж точно всем
расскажу, как вы решили стать шантажистами.
— Мы больше никогда, — хором заверили дети.
— Это все кино, — добавила Лена. — Вон мишка
какой сидит около поросенка!
Я поднял глаза, увидел плюшевого Хрюшу, выглядевшего
точь-в-точь, как разорванный Чуня Клары, и обрадованно обратился к продавщице:
— Дайте мне еще и свинку.
Она мигом сняла Чуню с полки, я вновь достал кошелек.
— Там не свинка была, — схватила меня за руку
Лена.
— Ты о чем, детка? — не понял я.
— Я про кино, — ответила девочка, тыча пальцем в
прилавок, — помните, после которого мы вас обворовать надумали? Там
дядечка всех фотографировал, а кассету зашил в плюшевого мишку, вон тот дико
похож, а другой дядька всю его комнату перерыл, а игрушку разорвать не
догадался. В конце первый дядя мишку на кусочки дерет, мне его так жалко было!
Не дядьку, а мишку!
И тут внезапно меня осенило. Господи, Сергей Петрович
обманул нас с Норой, никакие деньги у него не пропадали, исчезло нечто
маленькое, очень для него важное, иначе почему он, взбесившись, разломал все в
спальне Клары, а главное, с какой стати искромсал в лапшу несчастного Чуню?
Кузьминский великолепно умеет держать себя в руках, следовательно, он
предполагал, что внутри плюшевой свинки что-то спрятано.
В кабинет Норы я ворвался, размахивая плюшевой игрушкой.
Хозяйка усмехнулась:
