Алена продиктовала и попросила:
— Пожалуйста, не говорите Ольге, что я вам обо всем
рассказала.
— Ладно, — пообещал я, — хотя она сама
догадается об источнике информации. Кстати, последний вопрос. Катя Короткова —
хороший человек?
— Это кто? — удивилась Алена.
— Вы разве не знаете Катю?
— Какую?
— Сестру Ирины.
— Нет.
— Но она, насколько я понял, тоже учится в УПИ.
— Первый раз слышу, что у Ирины есть сестра.
— Вы же сами пару минут назад сказали, что выяснили:
квартиру в Одинцове снимала Катя Короткова.
Алена кивнула:
— Ага. А когда я Ирку увидела, сразу поняла: это ложь,
Ира просто назвалась Катей, может, взяла у нее паспорт!
Я купил студентке кофе и, оставив Алену в забегаловке
наслаждаться напитком, вернулся в институт.
В учебной части по-прежнему в одиночестве сидела обрюзгшая
тетка неопределенного возраста.
— Вы Алла Федоровна? — лучезарно улыбнулся я.
Она кивнула:
— Ну, вам удалось что-нибудь узнать?
Я развел руками:
— Практически ноль… Ирина при всей своей приветливости
и общительности была замкнутым человеком.
— Девочки такие беспечные, — покачала головой Алла
Федоровна, — учим их, учим, а толку мало! Сколько раз им говорили, не
ходите поздно вечером одни, не садитесь в машины к незнакомым, не обнимайтесь с
первым встречным на танцульках. Все мимо ушей пропускают. Вот недавно случай
был, пришлось нам в милиции разбираться. Галю Малышеву задержали как
проститутку. И что выяснилось! Эта абсолютно безголовая двоечница в полночь
выскочила с дискотеки и стала голосовать на дороге. Остановилась машина. Галя,
она живет у нас в общежитии, сказала мужику: «К УПИ меня», — и села на
переднее сиденье.
Скорее всего, Малышева хорошо выпила, потому что задремала.
Проснулась она в незнакомом месте от того, что водитель начал ее раздевать.
Галя стала сопротивляться, драться, кричать. К счастью, мимо проезжал патруль,
внимание которого привлек странно раскачивающийся автомобиль на обочине.
Парочку привезли в отделение. Галя обвинила парня в попытке
изнасилования, а тот возмущенно завопил:
— Ты же сама сказала: «Купи меня»!
На этой стадии разбирательства приехала Алла Федоровна,
которая призвана спасать студентов из щекотливых ситуаций, и она сразу
разобралась, что к чему. Глупая, подвыпившая Галя, выпалила: «К УПИ меня», имея
в виду, что ее следует доставить к зданию института.
А водитель истолковал ее слова по-своему: «Купи меня».
Отсюда и вся неразбериха, закончившаяся дружным смехом ментов.
— Почему возникают столь нелепые ситуации? —
качала головой Алла Федоровна. — На это есть лишь один ответ: из-за
глупости девчонок. Разве Галя никогда не слышала о том, что опасно садиться в
автомобиль к незнакомому мужчине? Еще хорошо, что так все закончилось! А вот
три года назад Женя Ботова тоже после гулянки домой не вернулась. На мать жалко
смотреть было, она, пока дочь искала, извелась вся.
— Нашли дочь?
— Да, — грустно кивнула Алла Федоровна, — на
стройке, мертвую. Изнасиловали ее и бросили. Женя жизнью заплатила за свою
беспечность. Дети ведь уверены: плохое случается с кем угодно, но не с ними,
все умрут, а они останутся жить вечно. Молодость! Я думаю, Ирины, как ни жаль
это осознавать, больше нет в живых. Сейчас весна придет, снег растает,
где-нибудь тело и обнаружится. Очень, очень жаль девочку, такая веселая была,
старательная, занятия никогда не пропускала, не то, что другие…
— А сестра ее? — перебил я словоохотливую Аллу
Федоровну. — Тоже безалаберная девица?
— Чья сестра? — удивилась инспектор.
— Ирины Медведевой — Катя Короткова.
— А у нее есть сестра?
— Да, — кивнул я, — разве Катя не у вас
учится?
— Нет, — покачала головой Алла Федоровна, — в
первый раз о ней слышу.
Глава 13
Я сел в «Мерседес» и позвонил Норе.
— Вы не помните случайно, что Семен Юрьевич рассказывал
про свою дочь Катю?
— Ничего особенного, — ответила Элеонора.
В трубке послышалось чавканье, и я воскликнул:
— Простите, связь плохая, почти ничего не слышно.
Чавканье исчезло.
— Извини, Ваня, — смущенно сказала Нора, —
Орест испек какие-то штучки. С виду похожие на чипсы, тоненькие, жутко вкусные.
Я съела, наверное, килограмма два, остановиться не могу.
Я почувствовал спазмы в желудке, очень захотелось есть.
— Ты приезжай домой, — велела Нора, — пообедаешь
— и к новым свершениям.
Я улыбнулся, Норина интуиция просто поражает, она понимает
настроение собеседника мгновенно. Интересно, с какой стати я проголодался?
Обычно я ем немного, а завтрак сегодня был слишком обильным.
Едва я открыл входную дверь, как в нос ударили
восхитительные ароматы. Я принюхался: пахло жареным мясом, пирогами и чем-то
острым.
Рот мой наполнился слюной.
Из коридора с веником наперевес вылетела Муся.
— Иван Павлович! — запричитала она. —
Бедненький! Устал-то как! Весь бледненький, прямо синий, на ногах не стоите.
Она меня толкнула, я помимо воли оказался на пуфике. Муся
мгновенно стащила с меня ботинки, натянула тапки, сняла пальто. При этом
домработница ни на минуту не переставала причитать:
— Виданное ли дело, столько работать! Кофейку небось ни
разу не выпили! Идите в ванную, ручки помойте, костюмчик скидавайте, рубашечку
тоже, я ее постираю!
Я попытался оказать сопротивление:
— Мне еще по делам ехать.
— Ужас! Этак вы себя убьете! Надо отдыхать побольше.
Она пошла за мной в ванную и стала контролировать процесс
омовения рук.
— Мыльцем потрите, теперь щеточкой.
Я молчал, сцепив зубы. Назойливость прислуги начинала меня
раздражать.
— Волосы причешите, вихор торчит, — заботливо
посоветовала Муся.
Я глянул в зеркало. Действительно, пора в парикмахерскую.
