Не успел я поинтересоваться, что она собирается делать, как
Элеонора схватила телефон.
— Алло, здравствуйте. Мне случайно попалась на глаза
газета «Комсомольская правда». Тут опубликовано фото… да… да… Скажите, Ирина
нашлась? Нет… Видите ли, тут такое дело, мой секретарь…
Я смотрел в окно, за которым веселые снежинки исполняли
польку. Первый раз я оказался в столь откровенно идиотской ситуации.
— Сейчас приедет, — сообщила Нора, бросая трубку
на столик.
— Кто?
— Отец этой Ирины, некий Семен Юрьевич, — пояснила
Нора, — он уже в пути.
И тут прозвенел звонок. Я пошел в прихожую. Да уж, этот
Семен Юрьевич явно владеет фантастическим искусством телепортации. Пять секунд
назад он пообещал явиться и, пожалуйста, тут как тут.
Я открыл дверь и увидел нечто огромное, черное, больше всего
похожее на стог подгнившего сена.
— Вы Семен Юрьевич? — от неожиданности спросил я.
Гора зашевелилась и ответила очень тонким голосом:
— Нет, меня зовут Муся.
— Как? — удивился я.
— Муся, — повторил стог дискантом. — Я Марина
Евгеньевна по паспорту, но мне не нравится, когда меня так кличут, лучше Муся…
— А где Семен Юрьевич? — окончательно растерялся
я.
— Не знаю, — отозвалась Муся, — со мною Орест
Михайлович.
Я осмотрел лестничную площадку, искренне недоумевая, кто
такой Орест Михайлович. Между лифтом и квартирой Элеоноры никого не было.
— А Элеонора Михайловна дома? — пропищала Муся.
Я моментально понял, что к чему: это новые клиенты.
— Да, конечно, проходите, она в кабинете. Вы
договаривались о встрече?
— Так велено было приезжать, — ответила Муся и двинулась
в прихожую.
Элеонора, покупая квартиру в элитном доме, особое внимание
обратила на холл.
— Надоело мне плечами о стены стукаться, когда пальто
надеваешь, — в минуту откровенности сказала она мне, — я полжизни в
наперстке прожила, теперь хочу жить во дворце.
Жажда простора ввергла Нору в дополнительные расходы, потому
что она купила сразу две квартиры на одной площадке и объединила их. Поэтому у
нас был только один сосед, Валера, но о нем как-нибудь позже. Прихожая у нас
просто огромная, но сейчас, когда туда ввалилась Муся и заняла почти все
пространство, мне показалось, что помещение сузилось до размеров спичечного
коробка.
Внезапно Муся грохнула о пол два здоровенных чемодана,
которые до сих пор держала в руках, и пискнула:
— Ой, здрассти!
Я обернулся. Из коридора выкатилась в инвалидном кресле
Нора.
— Мы вот тут, — завела Муся, — от Раисы
Сергеевны. Доброго вам здоровьичка, извините, отдыхать небось вам помешали. Вы
не беспокойтесь, только комнату укажите!
И тут я сообразил, что это не клиентка, а наша новая
домработница. Однако внешность у нее устрашающая.
— Ты не торопись, — раздался за спиной Муси сочный
бас. Из-за громадной фигуры вынырнуло маленькое, тщедушное существо, похожее на
кузнечика, больного рахитом.
Несчастное создание было облачено в костюм, явно купленный в
магазине игрушек. Круглая, почти лысая голова яйцевидной формы сидела на
тоненькой шейке, которую я запросто мог обхватить двумя пальцами. На ногах
непонятного субъекта были крошечные ботинки, под мышкой он держал роскошную папку
из натуральной кожи.
— Это кто? — весьма невежливо ткнула в него
пальцем Нора.
— Орест Михайлович, — ответила Муся, — я
женой ему прихожусь!
Я постарался не расхохотаться. Да эта Муся спокойно может
раздавить муженька, если ненароком сядет на него.
— Но мне никто не говорил, что вы семейный
человек! — возмутилась Нора. — Речь шла лишь о домработнице!
— Мы завсегда парою, — сообщила Муся. — Орест
Михайлович — повар, я на подсобных работах, убрать, почистить, перевернуть
чего, перенести, прибить… Все могу, даже часы чиню.
— Коли не ко двору пришлись, то мы уйдем, —
загудел Орест Михайлович.
Муся подхватила поставленные чемоданы.
— Стойте, — выпалила Нора и уставилась на
«кузнечика»: — Это вы пекли пироги с рыбой на день рождения Раисы?
Орест Михайлович гулко кашлянул.
— Расстегайчики? Мы-с. Вам какие по сердцу больше
пришлись, с севрюжиной или с вязигой?
— Я все съела и чуть не скончалась от обжорства, —
вздохнула Нора. — Ваня, покажи им комнату, пусть распаковываются и
приходят в кабинет.
Я решил проявить галантность и попытался перехватить один из
чемоданов семейной пары, но потерпел сокрушительную неудачу. Саквояж был,
похоже, набит камнями или надгробными плитами.
— Что вы, — засуетилась Муся, — я сама
доволоку.
Она легко подхватила багаж и поинтересовалась:
— Идтить куда?
Я отвел супружескую чету в их спальню и со вздохом заметил:
— Кровать тут одна, довольно узкая. Завтра куплю для
вас побольше.
— Не беспокойтесь, — заявила Муся, — Орест
Михайлович на постельке ляжет, а я на полу, вот туточки, у окошка.
Муж спокойно сел в кресло. Ситуация показалась мне странной.
Конечно, Орест Михайлович размером с одну руку своей жены, но все-таки он
мужчина, и, следовательно, на полу должен спать он, а не женщина, пусть даже
такая сильная и огромная, как Муся.
— У окна дует, — решил я укорить Ореста
Михайловича, — в кладовой есть раскладушка.
— А не надо, — отмахнулась Муся, — я завсегда
на полу сплю. На кровати мне неудобно, спина болит. Спасибо вам за заботу!
В прихожей опять прозвучал звонок. Муся дернулась было на
выход, но потом притормозила и воскликнула:
— Вы мне покажьте, как дверь отворять!
— Раскладывайте пока вещи, — предложил я, —
завтра с утра к работе приступите.
— Как велите, — мигом согласилась Муся.
Я пошел ко входу, глянул на экран видеофона и увидел мужчину
лет пятидесяти. Это, скорей всего, и был Семен Юрьевич.
