На этой почве у бабушки произошло психическое расстройство.
Ей кажется, что тогда в городе ей все привиделось, и она до сих пор ждет
возвращения своего супруга из магазина, повторяя: «Сейчас придет Леша с молоком
и свежим хлебом», — но он все никак не возвращается… На бабушку больно
смотреть. Она искренне верит в то, что дедушка скоро придет.
С мамой ситуация попроще. Мой папа — моряк. Он
проводит в море около девяти месяцев в году. И мама все это время ждет его
возвращения из плавания… Только я знаю, как она страдает. Я же постоянно нахожусь
рядом с ней.
Разлука, тем более регулярная, сильно
подрывает отношения. На пути к совместной жизни моих родителей было много
препятствий, которые они преодолели, но теперь, когда они вместе, все равно в
разлуке. Папа родом из Лимонного, а мама — из этого города. Здесь находится
очень хорошее мореходное училище (этот город тоже портовый, но тут не море, а
река), сюда папа приехал учиться, и здесь они с мамой познакомились. Потом,
после учебы, папа увез ее в Лимонный. Мама знала, что муж почти постоянно будет
в плаваниях, но это ее не остановило. Она покинула большой город и уехала в
маленький, который находится у моря.
Как-то раз, суровой зимой, когда за окном мела
непривычная для наших краев метель, мама особенно остро почувствовала тяжесть
постоянной разлуки и разоткровенничалась: «Когда мы только встречались, я очень
стремилась к нашему счастью. Саша говорил, что хочет быть моряком, это мечта
его жизни. Я знала, что жены моряков почти не видят мужей, но мне это
представлялось чем-то далеким. Главное для меня было создать семью. Сначала
рейсы Саши казались мне очень романтичными, я думала, что за время плавания
наша любовь будет только укрепляться, но шли годы… Романтизм проходил… Его
работа стала меня раздражать. Можно ждать год. Можно ждать два. Но не всю
жизнь! Жить-то когда? Ох… Жены моряков — самые несчастные. Они все время ждут.
И, главное, знают, что ожидание ни к чему не приведет, оно никогда не закончится.
Они ждут, но чего? Возвращения мужа из плавания. Он вернется. А потом снова
уйдет в море. А я снова жду. Жду, жду, жду… И вот однажды я задумалась — а так
ли я счастлива, как хотела? Мне казалось, что если мы будем с Сашей вместе, то
я стану самой счастливой на земле. Да, мы вместе. Но что это на самом деле —
счастье или наказание? Я обречена на ожидание. Конечно, если Саша не сменит
работу… Я очень хочу, чтобы он всегда был рядом, но знаю, что если он
перестанет плавать — будет несчастным. Море для него неотъемлемая часть жизни.
Как и для тебя. Ты же тоже на море помешана. Такой вот замкнутый круг.
Приходится ждать…»
Мама ждет. Так же, как и бабушка. Они — мать и
дочь, испытывают одно и то же чувство.
«Так вот, — подумала я тогда, лежа на
кровати, — а что если я тоже обречена на ожидание? Может, мне тоже
придется всю жизнь ждать Марата? Не из „магазина“ или плавания, а из-за
расстояния, которое нас разделяет…»
Таким вот образом я дала мистике право на
существование в моей жизни.
Да, хоть я и стала поддаваться маминым
рассуждениям («Это все карма, мы расплачиваемся за грехи предков и за грехи
прошлых воплощений»), но тем не менее я одновременно убеждаюсь в обратном, в
том, что, может, я и не буду последовательницей бабушки и мамы.
Вот, к примеру, я без особого труда села в
поезд, приехала к Марату и совсем скоро его увижу! Это значит, что наши чувства
сильнее расстояния!
— С минуты на минуту дедушка
придет, — голос бабушки вывел меня из задумчивости. — Должен хлеба и
молока принести. Ой, кстати, вечером мы с ним в театр собрались! Пойду, поглажу
свое вечернее платье. Леша будет держать меня под руку и гордиться, что рядом с
ним идет красивая женщина, то есть я!
Бабушка залпом допила чай, выключила телевизор
и умчалась в комнату гладить платье, в котором никогда не сходит с дедушкой в
театр. Потому что в театр с ним ходит другая женщина.
«Скорее к Марату! — с ужасом подумала я,
следуя бабушкиному примеру и тоже залпом допивая чай. — Скорее!»
Перед отъездом Марата из Лимонного кроме
электронных адресов мы обменялись еще и почтовыми. Мало ли что может произойти?
Вдруг электронный ящик каким-то образом заблокируется или его съест коварный
вирус — тогда что делать? Конечно, можно будет сбросить эсэмэску и узнать,
почему Марат (или я) не отвечает, но что, если к заблокированному почтовому
ящику прибавится вторая неприятность — в тот же самый день бандиты украдут
мобильный телефон?
Сконструировав всевозможные жизненные
ситуации, мы обменялись еще и домашними адресами и телефонами, чтобы в крайнем
случае слать письма и звонить домой.
Сейчас домашний адрес Марата очень мне
пригодится. Представляю, как он обрадуется, когда вместо письма к нему домой
приду… я!
Глава 4. «По морю лодочка плыла…»
На улице было по-осеннему сыро и пасмурно. Над
головой низко висели серые тучи, которые в другой день вызвали бы во мне
грусть, тоску и печаль, но только не сегодня. Потому что сегодня погода не
имеет для меня никакого значения. В моей душе царит личная погода. А именно —
светит солнце, мне тепло и… Сознание снова перенесло меня на наш пляж.
Вечернее небо было необычного розового
оттенка. Над морем летали чайки и лениво перекрикивались, изредка пикируя вниз,
чтобы поймать зазевавшуюся рыбу. Где-то вдалеке на поверхность воды выныривали
горбатые дельфины, в глубинах моря молниеносно проносились косяки разноцветных
рыб, неповоротливые сонные медузы колыхались вместе с волнами… А мы с Маратом стояли
на берегу и смотрели вдаль.
— Даже не верится, что стою здесь
последний раз, — глядя на искрящееся море, вздохнул Марат.
— Не говори так, — ответила я, с
трудом сдерживая наворачивающиеся на глаза слезы.
— Лето пролетело в один миг… Не зря
говорят, что хорошее быстро заканчивается. Знаешь, Полина, мне кажется, что это
лето было самым коротким в моей жизни. Самым коротким и самым прекрасным.
Словно стараясь запомнить каждую деталь, Марат
внимательно оглядел наш пляж: чистейший мелкий песок, пальмы с зелеными
листьями-веерами, журчащий родник.
— У нас вся жизнь впереди. Ты сюда еще не
раз вернешься, — возразила я.
— Знаю, — снова вздохнул
Марат, — но так не хочется отсюда уезжать… За это лето Лимонный стал мне
родным. Не представляю, как я буду жить в своем городе. Он кажется мне совсем
чужим. Полина… он будет мне вдвойне чужим без тебя.
— Прошу, не надо заново все обсуждать. Я
и так чуть не плачу… Давай просто насладимся последним вечером, не говоря о
том, что будет завтра.
Я села на песок. Марат присел рядом.
— Сижу, смотрю на море, пальмы, чаек и
знаю, что уже завтра буду все это вспоминать с тоской. Стану тысячу раз в
голове прокручивать… — проговорил он и положил голову мне на плечо. Я
почувствовала его тепло. Сердце окутала непередаваемая нежность.
