— Я поняла, — сказала я и внутренне
расцвела. — Каждому человеку полагается определенный комплект чувств, как
одна голова, две руки и две ноги. Но кроме того есть индивидуальные чувства…
— …и это делает дружбу неповторимой.
Понятной только двоим, — закончил Марат мою мысль и подмигнул.
…За два месяца, что мы не виделись, я раз по
сто вспоминала каждый момент нашей дружбы.
Я испытывала бессилие от того, что не могу
прикоснуться к Марату. Не могу шепнуть что-то ему на ухо, подержать в руках его
ладони — ладони гитариста. Его пальцы (для меня самые родные и замечательные на
всем белом свете!) могут извлекать из гитары такие чудесные звуки, что
забываешь о реальности и переносишься в мир, в котором есть лишь чувства.
Я корила себя. Корила за то, что теряла
драгоценное время и вместо того, чтобы находиться рядом с Маратом, работала…
В минуту особой грусти написала Марату
сообщение: «Мне кажется, я уделяла тебе недостаточно внимания. Могла бы в два
раза больше говорить тебе приятных слов, чаще держать тебя за руку…»
Его ответ состоял из одного слова.
«Дурочка».
А еще через минуту он написал: «Ты меня злишь!
Уж если ты мне внимания мало уделяла, значит, мир перевернулся с ног на голову!
Не глупи, все было чудесно, лучше, чем можно мечтать».
За два месяца было много разных сообщений.
Марат писал часто. Например:
«Представляешь, я дома не чувствую себя
комфортно, как прежде, когда отсюда уезжал. Мой дом там, где я держу тебя за
руку. Хоть под открытым небом…»
«Без тебя я не могу улыбаться».
«Я только для тебя живу. Ничто на свете больше
для меня не имеет значения».
«Мне хорошо лишь с тобой. Все мои мечты
достигнуты, осталась только одна — быть всегда рядом с тобой».
«Бог лишь однажды создал совершенного
человека, и этот человек — ты. Но мне никак не верится, что ты — моя»…
Нашу разлуку здорово скрашивали электронная почта
и мобильные телефоны. Благодаря тому, что мы постоянно находились на связи,
расстояние стало менее ощутимо.
На вокзале горели яркие фонари, и было светло,
как днем. И как днем вокруг меня ходили люди, толкались, садились на поезда,
прибывали откуда-то, встречались с родными, расставались… Подкатывали носильщики
с тележками и предлагали свою помощь, таксисты рвались подвезти в любую точку
города и пригорода.
Я стояла одна, и меня никто не встречал. Не
потому, что было некому встретить, а потому, что я прибыла в строжайшем
секрете. В этом городе живет моя лучшая подруга Фулата, здесь живет Марат и…
бабушка. К ней я и приехала по официальной версии, а по неофициальной (в нее
посвящена только мама) — на долгожданную встречу с Маратом.
Представляю, как он удивится, когда откроет
дверь своей квартиры и увидит меня на пороге. Наверное, сначала он глазам своим
не поверит. А потом растерянно спросит: «Полина?.. Что ты тут делаешь?» А я отвечу:
«К тебе в гости пришла. Ставь чайник».
Я вообразила эту сцену и улыбнулась — встреча
обещала быть очень эффектной!
Марат не знает, что я не в Лимонном, а здесь,
в его городе. Мало того, даже не догадывается, что осенние каникулы в моей
школе начались на неделю раньше — потому что у нас отняли неделю летних каникул
из-за зимнего карантина гриппа.
Я посмотрела на бетонные плиты, которыми был
выложен перрон. По этим плитам ходил Марат, когда уезжал в Лимонный и когда
возвратился оттуда. Уже знакомый со мной…
Мне даже показалось, что я вижу на плитах
светящиеся следы Марата. Захотелось сесть на корточки и прикоснуться к ним, но
я сдержала себя и вместо этого подумала: «Этим воздухом дышит Марат… Ах…»
Я огляделась.
Нет, все-таки железнодорожный вокзал —
совершенно особенное место. Здесь такая неповторимая атмосфера! Даже в три часа
ночи жизнь течет, словно сейчас день.
Я еще раз улыбнулась, посмотрела на поезда за
моей спиной и направилась к выходу из вокзала.
Завтра, нет, уже сегодня я увижу Марата.
Даже и не верится в это… Интересно, он
изменился? Конечно, Марат присылал по электронной почте свои новые фотографии,
но фото не передаст то, что можно почувствовать, если стоять рядом с человеком.
Вот завтра изменения и постараюсь заметить. А
сейчас — к бабушке.
Глава 3. Обреченные на ожидание
Утром пришло сообщение от Марата.
«Привет! Желаю тебе удачного дня и получить в
школе как можно меньше двоек!»
«Спасибо, тебе тоже. Много уроков сегодня?» —
ответила я.
«Их не будет! Сегодня у нас должны быть уроки
по выбору профессии. Заболел учитель по радиоэлектронике — у парней выходной. А
девчонки учатся — их преподша по машинописи здорова…»
Я вскочила с кровати. Сердце учащенно
забилось. Мысли в голове завертелись просто хаотически.
«Тсть ты сеодя удшьдома?» — набрала я
сообщение пальцами, от волнения не попадающими на кнопки. Затем перечитала эту
белиберду и исправила на «То есть ты сегодня будешь дома?»
«Да, наверное. Нашел очень красивую обработку
романса „На заре ты ее не буди“. Хочу разучить ноты, пока время есть. Сыграю ее
тебе, как только встретимся. Эх… но когда же это будет?»
Обычно после таких вопросов я начинала слать
Марату слезные сообщения, где жаловалась на коварную судьбу, сначала
столкнувшую нас в очереди за молочным коктейлем, а затем посмевшую разлучить,
но в этот раз написала лаконичное «Ага» и отложила телефон в сторону.
Потом села на кровать и постаралась привести
мысли в порядок.
Так. Сейчас я сижу в доме, который находится
за пять остановок от дома Марата, и делаю вид, что я не здесь, а в Лимонном, за
несколько сотен километров отсюда. Как уже было сказано, о моем приезде знают
только мама и бабушка. Все остальные знакомые думают, что я дома.
А что, неплохо. Интересная ситуация.
Я выглянула в окно. Внизу по дорожкам ходили
люди, бегали собаки, старушки сидели на лавочках и следили за малышами… И все
это происходит далеко-далеко от родного дома. Море, пальмы, мой городок, сплошь
засаженный цитрусовыми — апельсинами, мандаринами, лимонами (поэтому Лимонным и
называется), там, далеко. А я здесь. Рядом с Маратом. Который еще вчера был от
меня на таком же расстоянии, как сейчас все вышеперечисленное.
Я чувствовала себя очень странно. Как во сне.
Как-то возвышенно. Нереально. Я была переполнена энергией, оптимизмом и
какой-то легкостью. Не потому ли, что Марат рядом?..
Точно так же, как два месяца назад, когда мы с
ним расстались, мне не верилось, что мы не рядом, сейчас с той же силой не
верилось в обратное.
