Глава 1. Попутчица-советчица
— Объявляется посадка на поезд номер
двенадцать, отправление — с первого пути. Объявляется посадка на поезд номер
двенадцать, отправление — с первого пути…
— Наш! — воскликнула мама. И тут же
задалась вопросом: — Никогда не понимала, почему все вокзальные объявления
читают тетки с такими гнусавыми голосами? На вокзалах многих городов была, и
везде эти гнусавые голоса! Потрясающе!
— Мама, да ну этих теток с их гнусавыми
голосами! — махнула я рукой, веря маминым наблюдениям — по роду своей
деятельности ей приходится часто путешествовать, чтобы собирать материал для
газеты «Тайная сила», в которой работает обозревателем всего мистического и
имеющего какое-либо отношение к мистике. — Бежим на поезд, а то опоздаем!
— Чего на него бежать? Вот он стоит. До
отъезда еще полчаса.
«Действительно, зачем спешить?» — мысленно
согласилась я и заметила, что почему-то всегда, когда оказываюсь на перроне
(даже в роли провожающей), мне хочется куда-то спешить. Как только выхожу на
перрон, сразу появляется ощущение тревоги и волнения, что куда-то не успею.
На вокзале даже пахнет по-особенному: мазутом
и спешкой. Я очень люблю железнодорожные вокзалы и ездить на поезде тоже люблю.
Мне нравится стоять на перроне рядом с этой многотонной махиной, называемой
поездом, и смотреть на буфера, большие гайки и заклепки, нравится наблюдать за
проводницами и проводниками, которые стоят у входа в свои вагоны и проверяют у
пассажиров билеты, люблю дальние рейсы с остановками раз в два-три часа. Это
очень необычно — выходить дышать свежим воздухом на незнакомой станции и
замечать, как с расстоянием, проделанным поездом, меняется климат… Но больше
всего в поезде мне нравится чай, который проводники подают в железных
подстаканниках. Почему-то этот чай кажется особенно вкусным. Наверное, тому
способствует атмосфера поездки, ведь в любом путешествии обычные вещи кажутся
необыкновенными…
Помню, мы с родителями как-то раз поехали на
машине из Лимонного по городам Золотого кольца. Это было незабываемо! Спать на
заднем сиденье, ощущать, что находишься в постоянном движении, обедать и ужинать,
остановившись в какой-нибудь незнакомой деревне…
Даже не знаю, что романтичнее — поезд или
машина. Наверное, одно не уступает другому.
Я мечтательно закрыла глаза. Представила
проплывающие пейзажи за окном. Пассажиров, туда-сюда снующих по узкому проходу,
устеленному ковровой дорожкой. Незнакомые станции, города, села…
Ту-дух-ту-дух… Ту-дух-ту-дух…
— Полина, ты меня слышишь? — донесся
до моего сознания голос мамы.
— А?
— Газету, спрашиваю, купить? В поезде
почитаешь.
— Нет, не надо, я книжку с собой взяла.
Тем более на вокзале газеты в десять раз дороже стоят! Ну, мам, идем в поезд,
уже пора.
Я подхватила свою небольшую сумку (люблю
путешествовать налегке) и направилась к нужному вагону.
Показав проводнице билет, мы с мамой
взобрались в вагон. Еще два месяца назад мама не смогла бы этого сделать,
потому что у нее были сломаны рука и нога, но сейчас конечности уже срослись, и
мама без проблем преодолела крутые железные ступени. Гипс сняли несколько
недель назад, но мама все еще инстинктивно осторожно наступает на ногу.
В купе, кроме сидевшей на нижней полке и
отрешенно смотревшей в окно женщины, больше никого не было.
Заметив нас, она кивнула и снова отвернулась к
окну.
Мы с мамой переглянулись. Нас обоих мучил
вопрос: попутчица нормальная или со странностями? Почему-то мне всегда «везет»
на попутчиков. Один раз вместе со мной в купе ехали свидетели Иеговы, которые,
едва тронулся поезд, стали с фанатичным блеском в глазах пропагандировать свою
веру; другой раз моим спутником стал толстый мужчина, который вез с собой кучу
саженцев и чуть не выколол мне ветками глаза, а ночью он жутко храпел; еще
очень хорошо помню старушку, которая везла с собой огромную клетку, где сидело
сорок волнистых попугайчиков… Также никогда не забуду мужчину, который еще до
отправления поезда вытащил из сумки копченую курицу и стал ее есть. Он покупал
этих кур на каждой станции и ел их так, словно голодал недели две.
«Кем окажется эта женщина?» — было интересно
мне знать.
Я спрятала сумку с вещами, положила пакет с
едой на свою полку, и в этот момент послышалось:
— Провожающих просим покинуть вагон!
— Господи! — панически воскликнула
мама и заметалась по купе. — Надо же на дорожку посидеть! Полина, садись!
Если не посидеть на дорожку, то путь будет непредсказуемым! Один мой знакомый
забыл посидеть на дорожку, и его машина попала в аварию, так что скорее садись!
Мама силой усадила меня на полку и устроилась
рядом.
— На дорожку надо сидеть
обязательно, — вновь назидательно молвила она.
Я всегда удивлялась выражению «на дорожку».
Оно какое-то странное. Звучит как одно слово.
Женщина с интересом на нас взглянула и вновь
отвернулась к окну.
— Пиши сообщения, все рассказывай! —
шепнула мама мне на ухо и выразительно посмотрела на попутчицу.
«Вдвоем, что ли, ехать будем? — подумала
я. — Сейчас уже поезд отойдет, а в купе только двое. Хотя чего удивляться?
Курортный сезон закончился, отдыхающие не едут с юга…»
В купе заглянула проводница и, выяснив, что в
вагоне до сих пор находятся провожающие, погнала маму на улицу.
Я подошла к окну. Мама стояла на перроне и
эффектно вытирала платком слезы на глазах.
Мне тоже захотелось плакать. А когда поезд тронулся
и торжественно заиграл гимн России, слезы полились ручьем по щекам.
Сама не знаю, что со мной происходит в поезде,
ведь я езжу к бабушке довольно часто и в купе чувствую себя как дома. Однако
всегда, когда я стою у окна, смотрю на маму на перроне и слушаю гимн России (и
зачем его включают?), в горле появляется ком. Который, правда, исчезает сразу
же, как только поезд выезжает с вокзала.
Так случилось и в этот раз — вскоре слезы
высохли, и я принялась застилась полку. Попутчица не проявляла никаких странностей
— не агитировала меня стать свидетельницей Иеговы, не выкалывала ветками глаза,
не показывала измученных дорогой и тем самым подверженных стрессу попугайчиков
и, к счастью, не терзала копченых кур.
«Неужели хоть раз повезло? — с
облегчением вздохнула я. — Слава богу, тихая спокойная женщина попалась».
Она сидела на своей полке и продолжала
смотреть в окно, подперев голову ладонью.
Ощущая качающийся под ногами пол, я вышла из
купе и стала у окна. Поезд ехал по берегу моря. Я видела заходящее солнце,
редких людей на пляже. Мне стало тоскливо, что я покидаю родные места. Но тут
же вспомнила, ради чего их покидаю, и мгновенно повеселела.
