– Черная с косой!
Чтобы, не дай бог, не высказать своего отношения к
происходящему, я тоже принялся за десерт. Некоторое время мы молча лопали
эскимо, и вдруг Николетта взвизгнула:
– Ой, смотрите!
Все уставились на крошечную зеленую лягушку, которую
Николетта держала на ладони. Я улыбнулся.
– Это…
Но Николай мгновенно перебил меня:
– Вот! Мандрагора действует.
– В каком смысле? – слегка испуганно отреагировала маменька.
– Порча вышла! – авторитетно заявил Николай. – Мандрагора в
кровь пошла, теперь нечисть выгоняет.
Вот тут я не утерпел и засмеялся в голос:
– Ерунда. Эскимо с сюрпризом. Внутри его лежала игрушка.
– Порча.
– Игрушка.
– Порча, – стоял на своем целитель.
Спорить с идиотом мне не хотелось, я решил воззвать к его
разуму.
– Ну посмотрите же, лягушка резиновая. Каким образом,
по-вашему, порча могла принять подобный вид?
Вера схватила безделушку, сжала ее в кулаке, потом раскрыла
ладонь. Я удивился. От лягушки осталась кучка крошек.
– Это песок, – сообщила астролог, – такой обычно в почках
скапливается. Все болячки от порчи. Но Николетта выпила мандрагору, и
энергетическая сущность трансформировалась…
Слушать маразм далее у меня не хватило сил. Я дунул на
ладонь Веры, крошки мигом просыпались на пол.
– Виноват, я ошибся. Просто мне попалась машинка из резины,
а у Николетты в мороженом было печенье, покрытое глазурью, в форме лягушонка,
сувенир для детей, наверное, малышам он по вкусу.
– Что ты наделал, – в обморочном состоянии прошептал
Николай, – теперь все!
Вера закрыла глаза и занудила:
– От ворот поворот, уйди на вечерней звезде, укатись на
ночной лошади…
Мне стало не по себе, парочка выглядела очень странно.
Может, у них болит желудок? Едят какую-то дрянь, спят на мочалках, вдруг
фруктовый лед «ударил» по их отвыкшим от нормальной пищи организмам? Тот же
Женька Милославский рассказывал мне, что диета – это огромный стресс. К нему в
клинику частенько привозят женщин, свихнувшихся на почве бесконечного подсчета
калорий. Дурочки отказываются от всякой пищи, превращаются почти в кроликов,
питаясь только салатом и капустой, а потом, когда заболевают от истощения,
пытаются вернуться к нормальному режиму еды. Ан нет, вот тут-то их и
подстерегает опасность. Организм не хочет принимать «человеческую» еду: суп,
кашу, мясо. Долгое время уходит на адаптацию. Результат диеты: выкрошившиеся
зубы, слоящиеся ногти, редкие волосы, кожа в прыщах, запах изо рта и вес…
тридцать кило. Считается, что скелет, обтянутый пергаментной бумагой вместо
кожи, с зияющими дырками во рту, тощими руками, полулысый, покрытый
красно-синими пятнами, издающий смрад, вызывает особый интерес у большинства
лиц мужского пола. Значит, я принадлежу к меньшинству, мне по вкусу женщины,
похожие на наливное яблочко. Конечно, вес в сто пятьдесят кило является
излишним, но есть же золотая середина. К тому же девица, жеманничающая над
тарелкой, всегда вызывает у меня сомнение: небось она и по жизни такая
кривляка. А та, что с аппетитом уплетает обед, скорей всего, веселый человек,
без лишних комплексов.
– Вера, пошли, – вскочил Николай, – может на нас перейти.
– Да что случилось? – сердито спросил я.
И тут Николетта вынула изо рта еще одну лягушку.
– Вот, – подскочил Николай, – сколько порчи!
Я выхватил у маменьки кусок печенья:
– Посмотрите! Это всего лишь сухой бисквит!
Николай шарахнулся в сторону.
– О… о… о, ужасно! Ты взял все чужое на себя! Теперь…
Николетта, что у тебя болит?
– Ну… ноги, – пролепетала маменька, – туфли узкие, жмут!
– А из внутренних органов? – перебила ее Вера.
– Желудок, печень, сердце, легкие, – стала перечислять
обожающая изображать из себя смертельно больную маменька.
– С этой секунды все твои хвори перейдут на Ваню, –
отчеканил Николай. – Ужасно!
Наверное, он думал, что испугал Николетту, но та выглядела
очень довольной. Маменька с удовольствием отдаст мне свои болячки. Одно хорошо
– она здорова, как первый космонавт.
Я встал:
– Извините, господа, мне пора, хочу приятно провести вечер.
– Ваня, ты куда? – в голос закричали Николай и Вера.
– По делам.
– Не ходи!
Но я уже вышел за дверь. Ей-богу, мое терпение лопнуло.
Подобное случается крайне редко, но сегодня именно такой день. Интересно,
сколько на свете дураков, верящих целителям и астрологам вроде Николая и Веры?
Оторопь берет, когда начинаешь понимать, до чего глупы некоторые люди!
Я сел в машину, завел мотор, поехал к арке, повернул… и тут
прямо под колеса мне метнулась черная тень. Кошка! Нога немедленно нажала на
педаль, но сразу остановить «Жигули» сложно, даже если скорость небольшая, их
протащит чуть-чуть вперед. Но именно этого чуть-чуть и будет достаточно, чтобы
убить глупое животное. Только не следует думать, что, пообщавшись с Николаем и
Верой, я превратился в дурака, который опасается черных кошек. Вовсе нет,
просто я не способен нанести вред никому живому.
Поняв, что машина все еще движется вперед, я крутанул руль и
въехал в стену дома. Послышался неприятный звук. С ужасающим мяуканьем мурка
улепетнула в окно подвала. Я вышел и стал обозревать «морду» своей «коняшки».
Слава богу, ничего особенного, всего лишь разбитая фара.
Не успел я сесть за руль, как затрезвонил телефон.
– Послушай, Ваняша, – зашептала Тася, – может, ты вернешься?
– Что-то случилось?
– Ну… нет.
– Тогда с какой стати я должен возвращаться обратно?
– Эта Вера…
– Говори быстрей.
– В общем, она тут гадать села и сообщила, что у тебя
сегодня будут сплошные неприятности от кошки, пустого ведра, священника и
трубочиста. Лучше возвращайся домой!
– Спасибо, Тася, – каменным голосом ответил я, – очень мило,
что ты сочла нужным предупредить меня.
