– Бондаренко? Е.Бондаренко? – оторопел я. –
Прораб Евгений Бондаренко? Не может быть!
– Ну уж точно не Евгений, – засмеялась
девушка. – Давайте знакомиться, Елизавета, лучше просто Лиза.
Я осторожно взял протянутую мне тоненькую ладошку и сжал
хрупкие пальчики, унизанные дорогими кольцами.
– Что вы так удивились? – фыркнула Лиза, отнимая
свою руку. – Фамилия Бондаренко может принадлежать как мужчине, так и
женщине. Эка невидаль. И потом, когда вы звонили, я четко сказала: «Прораба
Евгения Бондаренко нет». В смысле, что он не существует!
– Просто…
– Просто что? – перебила меня Лиза.
Я замялся. Что ответить красавице? Просто вы не слишком
похожи на строителя? Нежная белая роза не может расти в цементе и кирпичах?
Оранжерейному цветку не идет каска? И вообще, Нора, похоже, окончательно сошла
с ума. Доверить такое дело, как ремонт огромной квартиры, этой крошке!
Слов нет, девушка хороша собой, похоже, воспитанна,
интеллигентна, у нее правильная речь, в кармане, наверное, диплом МГУ или
другого престижного вуза, но руководить рабочими должен мужик зверского вида.
Ну и дурака сваляла Нора! Где она только взяла эту белую прекрасную лилию? Вот
уж беда так беда! Наш ремонт не закончится в нужный срок, мне придется
долго-долго жить с Николеттой.
Тут я вспомнил, что маменька у меня теперь, так сказать, в
двух экземплярах, и совсем потерял хорошее расположение духа.
– Мы уже начали работать, – зажурчала Лиза, робко
улыбаясь, – кухню вывезли. Собственно говоря, ваша помощь не очень и
понадобится, я все сделаю сама. Деньги Нора нам заплатила. Вам придется только
определиться с кое-какими вещами. Например, с паркетом.
– Паркетом?
– Да. Нора сказала, что по отделке надо обращаться к
вам.
– Вы хорошо поняли Элеонору?
– Естественно, – подтвердила Лиза. – Нора
сказала: «Пусть Иван Павлович сам по поводу пола, стен и прочего думает, мне
однофигственно». Поэтому готовьтесь, придется поездить по магазинам.
Я кивнул:
– Ладно.
– Отлично. Начнем. Первое – розетки, – с
энтузиазмом заявила Лиза.
– Розетки?
– Ну да! Знаете, такие штуки с дырками, куда вставляют
штепсель, чтобы электроприборы заработали.
– Ага, и что с ними?
– Вы должны указать, где их делать.
– Ну вы сначала покрасьте стены, а потом и
решим, – быстро ответил я, надеясь оттянуть момент начала своего участия в
беде под названием «ремонт».
Звонкий смех Лизы взлетел к потолку:
– Иван Павлович, дорогой, розетки ставят в самом
начале, до штукатурных работ!
– Да?
– Конечно же. Ведь для прокладки проводки надо стены
штробить.
– Штро… простите, как?
– Штробить, – повторила незнакомый глагол
Лиза, – поэтому давайте прямо сейчас решать вопрос с розетками. Вы готовы?
– Ну…
– Тогда пошли, – предложила Лиза. – Надо
только этих из кухни выгнать.
– Кого? – окончательно растерялся я.
– Рабочих. У вас живет бригада, – объяснила
Лиза. – Не пугайтесь, они все не россияне и будут делать лишь черновую
работу: крушить стены, закладывать проемы. На чистовую отделку я приведу
классных специалистов. Туркменам поселиться негде, поэтому они временно лагерь
разбили у вас. Не беспокойтесь, ни выпивки, ни скандалов, ни конфликтов с
участковым или домоуправлением не будет. Ситуация полностью под контролем.
– В кухне пусто, – воспользовался я крошечной
паузой в монологе.
Лиза осеклась.
– Туркменов нет?
– Нет.
Девушка нахмурилась и пошла по коридору. Заглянув в то
место, где еще недавно наша домработница с энтузиазмом варила скверные супы,
Лиза вдруг попросила:
– Иван Павлович, может, пока подумаете о розетках? Допустим,
в гостиной. Где вы поместите телевизор, торшер, ну и так далее.
– Попытаюсь, хотя…
– Да, да, – Лиза неожиданно сильно подтолкнула
меня к двери, – пораскиньте мозгами, а я пока разберусь кое с кем.
Тоненькие пальчики вынули из крошечной сумочки игрушечного
вида розовый мобильник, усеянный блестящими камушками. Я посмотрел на аппарат,
который идеально подошел бы для Барби, и, полный самых мрачных предчувствий,
вышел в коридор. Ну и ну! Что за муха укусила Нору? Нет слов, девочка
очаровательна, с огромной радостью я предложил бы ей сходить в ресторан или
театр, но управлять бригадой туркменов!..
– Эй ты, падла рогатая! – долетел из кухни
мужской, грубый бас.
Я вздрогнул и замер. Неужели не заметил рабочих? Вдруг они
там? Хотя нет, это просто невозможно! Я ведь не клинический идиот. За закрытой
дверью абсолютно пустая кубатура, голые стены и Лиза с розовым, кукольным
телефоном. Никаких мужиков в квартире и в помине нет!
Но бас продолжал грохотать:
– ………! Где бригада? А мне…….. Почему не на месте?
Всех……! Завтра не подходит! Сейчас! Через полчаса! Не приедут, пошел на…
Думаешь, ты один такой? Ха! Эксклюзив!…… Да вас, как гондонов штопаных………!
Площадная ругань била по ушам. Но надо отметить, что
непонятно откуда взявшийся хам матерился весьма виртуозно. Это было не тупое
повторение всем известных слов. Нет, дядька загибал совершенно невероятные
коленца и выдавал потрясающие тексты. Я не поклонник ненормативной лексики, но
тут буквально заслушался.
– Очень надеюсь, – басил матерщинник, – что у
тебя на пятке вырастет… и ты каждый раз в сортире ботинки снимать будешь. Гони
туркменов, осел пластилиновый, беги живо и резво, иначе твои лавэ
[1]
в… уйдут, на плоту из…
уплывут, по реке из…
Повисла тишина. Я осторожно приоткрыл дверь. На кухне не
было никого, кроме Лизы, сжимавшей в руке розовый, похожий на леденец телефон.
– Ну, – прощебетала она, – уже определились?
– А где мужчина? – глупо поинтересовался я.
