– Как же так! А заговор на смерть!
– Ерунда!
– Ничего себе «ерунда»! Танька загибается, –
трясла головой Галя.
Лолита внезапно выскользнула за дверь, а Лаптева стала
утешать подругу:
– Ну-ка, включи мозги! Тряпка когда действует?
– Не знаю, – прошептала Усова.
– Только если Танька в джинсах ходит, – объяснила
Маша.
– Она их все время таскает.
– Не в больнице же, – резонно возразила
Лаптева, – кого ж в клинике в верхней одежде оставят! Ночнушка на ней
небось. А раз брюки дома, то и никакого воздействия нет, усекла?
– Ага, – дрожащим голосом ответила Галя.
Усовой было страшно до слез, она испытывала огромное чувство
вины перед Таней, которое после смерти Птицыной стало просто невыносимым, а уж
когда Игорь покончил с собой, то Галя поняла, что более хранить тайну не может.
Вот почему она и прибежала к Матильде Львовне.
Классная руководительница стала утешать ученицу, мол,
колдовства не бывает, ведьм не существует, всякие заговоры чушь. То, что
случилось, ужасное несчастье, горе, но оно не имеет никакого отношения к
глупости, которую придумала Лола.
– Может, мне в милицию обратиться? – стонала Галя.
– Ни в коем случае, – решительно отрезала
Матильда, – и не вздумайте ходить с покаянием к родителям Птицыной, они
сейчас не в том состоянии, чтобы выслушивать этот бред. Мой тебе совет, кстати,
передай его и остальным: никогда больше не вспоминайте эту в высшей степени
глупую историю и в дальнейшем не предпринимайте ничего подобного.
Слегка успокоенная Усова утерла слезы и ушла. Матильда легла
в кровать, но уснуть ей так и не удалось. До утра она провертелась в постели,
без конца переворачивая подушку. Сердце учительницы болело от жалости. Матильда
Львовна с горечью думала о бедной Танечке Птицыной, несчастном Игоре, о
глупышках Лоле, Маше, Гале и Римме, о том, как сложится дальнейшая судьба
детей, не нанесла ли эта неприятная история травму их психике. Много тяжелых
дум вертелось в голове у Матильды. Успокоилась она только на рассвете.
– Ничего, сейчас они придут в себя, и жизнь потечет
по-прежнему, – вздохнула Матильда и провалилась в сон.
Но, увы, она ошиблась. Все только начиналось.
Спустя некоторое время по школе пополз пущенный невесть кем
слушок: «мушкетерки» навели на Птицыну порчу, сжили ее со свету, чтобы Игорь
достался Лоле. Новость принялись живо обсуждать все старшеклассники. Слава
богу, хоть мелких не коснулись разборки, и Надя с Ирой, младшие сестры
Победоносцевой с Кисовой, спокойно учились дальше. А в старших классах горели
страсти, достойные пера самого Шекспира.
Сначала дети только перешептывались. Потом к Усовой подошла
Оля Белкина и напрямую спросила:
– Правда, что про вас говорят?
– Нет, – в ужасе воскликнула Галя, – ничего
не было, это враки! Мы никаких тряпок в джинсы Тане не зашивали.
Белкина изогнула выщипанную бровь.
– Интересненько, что за тряпки? Тут кто про землю с
могилы толкует, кто про булавки заговоренные, а ну, рассказывай, в чем дело.
Бедная Усова, сообразив, что сморозила глупость, попыталась
удрать, но ее обступили школьники, с криками требовавшие правды. Галя
заплакала, в дело вмешалась Матильда. Она заявила:
– Колдовства не бывает, прекратите безобразие.
Но дети не послушались ни ее, ни остальных педагогов, уроки
были сорваны, а Усову учителя еле отбили у разъяренных подростков.
– Пусть больше в школу не является, – орали
учащиеся вслед преподавателям, тащившим почти потерявшую сознание Галю в
медпункт.
– Мы им всем бойкот объявим, – кричали девочки.
– Ишь, королевы, – злились мальчики.
Буквально за один час всеобщее обожание «мушкетерок»
превратилось во всепоглощающую ненависть, страшную и тупо жестокую.
Вечером к Матильде Львовне прибежали разъяренные родители
Усовой. Они чуть ли не с кулаками накинулись на классную руководительницу.
– Негодяйка, – орала мать, – девочка с вами
поделилась, рассказала о глупом поступке, а вы?
– Разнесли сплетню по всей школе, – подхватил
отец, – выставили Галю убийцей!
– Я никому ничего не говорила, – отбивалась
Матильда.
– Дрянь, – топала ногами мать Усовой, – еще и
лжет, откуда все тогда об этом дурацком колдовстве узнали?
– Галя сама детям проговорилась, – попыталась
объяснить Матильда.
– Ага! – потерял самообладание отец Галины. –
Только когда? Вся школа уже кипела. Кроме тебя, разболтать было некому! Падла!
В порошок сотру, до министра образования дойду, ни перед чем не остановлюсь.
Таких поганой метлой вон из школы гнать надо.
Что было дальше, Матильда не помнит. С ней случился
сердечный приступ, и она без чувств упала на пол. Присмиревшие, испуганные
родители Усовой вызвали «Скорую помощь» и отвезли учительницу в больницу.
Матильда долго лечилась, потом уехала в санаторий. На работу
она вернулась лишь к новому учебному году. Вошла в свой класс, увидела
несколько новых лиц, удивилась, а когда сделала перекличку и, не сумев скрыть
еще большего изумления, воскликнула:
– А где Кисова, Лаптева, Усова и Победоносцева? Их нет
в списках! – повисла тишина, потом Света Ланская торжествующе сообщила:
– Они ушли.
– Куда? – растерялась Матильда.
– Не знаем, – хором ответили дети.
– Переругались они между собой, – еле скрывая
радость, продолжала Ланская, – Лолита и Маша с Галей не разговаривали, а
она с ними даже не здоровалась. Вот они какие на самом деле оказались!
Мушкетерки!
Школьники оживленно загудели, Матильде Львовне стоило
огромного труда успокоить их.
