– Точно не скажу. Хотя Маша красивая девочка, рост у
нее подходящий для модельной карьеры, она первой на физкультуре стояла. Но мы с
ней после той истории более не встречались. Лаптеву родители в другое учебное
заведение перевели, остальных, впрочем, тоже забрали, оно и понятно.
Одноклассники мушкетеркам бойкот объявили, мы ничего поделать не смогли,
объясняли детям, растолковывали: колдовства не существует, но переубедить их не
сумели. Очень уж многих смерть Игоря задела, в него почти вся школа влюблена
была. Да, ужасное несчастье, ничего его не предвещало!
– Матильда Львовна, – попросил я, – нельзя ли
более обстоятельно и подробно изложить те события?
– Зачем? – искренне удивилась директриса. –
Это давно произошло и быльем поросло.
– Очень вас прошу, я занимаюсь одним делом, корни
которого ведут к этим девочкам, вернее, теперь уже молодым женщинам, – с
жаром воскликнул я.
– Так секретов никаких нет, – кивнула Матильда
Львовна, – если есть необходимость, я попытаюсь. Но только лучше не
сейчас. Можете подойти вечером?
Я глубоко вздохнул:
– Матильда Львовна, я не имею права раскрывать чужие
секреты, скажу только, что Ира Кисова… знали ее?
– Да, – кивнула директриса, – сестра Лолиты,
младшая, тоже у нас училась.
– А Надя Победоносцева?
– Сестра Риммы, они с Ирой в один класс ходили и
дружили.
– Так вот, – продолжал я, – Римма Победоносцева
погибла, ее убили, Надя и Ира тоже умерли, обе попали под трамвай, в разное
время, но ушли из жизни одинаково, а Машу Лаптеву задушил грабитель.
– Господи, – прижала к лицу ладони Матильда
Львовна, – ужасно! Да, конечно, сейчас, одну минуточку.
Трясущимися пальцами она вытащила из сумочки мобильный.
– Олеся Сергеевна? Тут должны из санэпидемстанции
прийти, прошу, займитесь ими. Ко мне никого не пускайте, я очень занята.
Она положила аппарат на стол, глубоко вздохнула и ровным,
четким голосом, словно объясняя непоседливым школьникам новый материал, начала
рассказ.
Жили-были три девочки: Лолита Кисова, Маша Лаптева и Галя
Усова. Детство их проходило в старомосковском квартале, прилегающем к Садовому
кольцу. Самые обычные дети, мало на первый взгляд отличавшиеся от остальных
школьниц. Те, кто имеет дело с детскими коллективами, хорошо знают: сообщество,
как правило, распадается на компании, общей дружбы между всеми не бывает. В
школе есть вожаки, середняки и изгои, те, над кем потешаются. Лолита, Маша и
Галя были королевами. Многие одноклассники хотели дружить с ними, но девочки
держались отдельной группой, не подпуская к себе посторонних. Их родители,
обеспеченные люди, занимали определенное положение в обществе, поэтому никаких
проблем с одеждой и карманными деньгами у троицы не было. К слову сказать,
девочки были хорошо воспитаны, своим материальным положением не кичились, но
оно все равно било по глазам. Во-первых, их привозили на уроки на машинах,
во-вторых, подружки не ходили в школьную столовую. Правда, они не воротили нос
от общепитовской еды, не говорили презрительно:
– Фу, ну и дрянь же нам предлагают.
Нет, у Лолы, Маши и Гали имелись справки от врача, где
черным по белому стояло: гастрит. Следовательно, дело было не в капризности и
нежелании питаться как все, а в болезни. Но и дети, и учителя понимали, что
чиновные родители нашли способ избавить своих чадушек от противных сосисок и
скользкой манной каши. Остальные ребята были вынуждены давиться отвратительной
едой под аккомпанемент воплей педагогов:
– Съели все без остатка, быстро, ваши родители деньги
за завтраки платят.
Еще у троицы имелись замечательные игрушки, книжки, а лето
девочки проводили не в сарае, не в огороде у бабушки, а на море и на
благоустроенных дачах, которые отличались от городских квартир лишь тем, что
стояли в лесу.
Если человек богат, значит, он дурак. Почему в головы
российских людей вбит подобный постулат, я мог бы вам сейчас объяснить, но не
стану тратить время на ненужные размышления. Наверное, очень многие из вас подумали,
что Лолита, Галя и Маша получали одни тройки, которые им из почтения перед
предками взамен двоек ставили учителя. Ан нет! Усова и Лаптева считались
крепкими «хорошистками», учили дома с репетиторами иностранные языки, а Лолита
и вовсе была отличницей, шла на золотую медаль. К этому прибавьте, что
«мушкетерки» обладали стройными фигурками, хорошенькими личиками и всегда
выручали друг друга. Теперь понятно, почему одноклассники мечтали
присоединиться к их компании.
Кисову, Усову и Лаптеву звали на все дни рождения. Причем
троих одновременно. Ребята знали: по– одиночке они не пойдут. Вручив девочкам
приглашение, будущий «новорожденный» начинал гадать: посетят ли его «звезды»?
Дело было не в том, что Лола, Галя и Маша всегда приносили дорогие подарки. Нет,
визит «мушкетерок» мигом поднимал рейтинг школьника до небес. Сказанная
вскользь фраза: «Мы с Лолой, Галкой и Машей весь вечер играли в ручеек» –
вызывала завистливые вздохи у окружающих.
Характеризуя того или иного товарища, дети частенько
говорили: «К нему «мушкетерки» не ходят, или: «Он их звал, но они не пришли».
Всем сразу становилось понятно, кто такие «они» и что с
данным товарищем дела иметь не стоит, сей субъект в коллективе последний, тот,
кто ниже плинтуса.
По какой причине «мушкетерки» одаривали того или иного
одноклассника своим вниманием, было не ясно, во всяком случае, это никак не
зависело от материального положения его родителей.
К Асе Вольпиной, чья мама работала лифтером и получала
медные копейки, эти трое принеслись сразу, были весь вечер в великолепном
настроении, просидели до полуночи, нахваливая не слишком вкусные домашние
пирожки с начинкой из зеленого лука. А к Оле Репниной, предки которой закатили
пир на весь мир, заставив стол деликатесами, даже не заглянули.
Никто из класса не мог похвастаться, что дружит с
«мушкетерками», с другой стороны, королевы ни с кем не ссорились. Девочки были
приветливы, давали списывать домашние задания, а Лолита вообще ухитрялась за
один урок решить все варианты контрольных работ и разослать бумажки с ответами
«тонущим». Но при этом «мушкетерки» сохраняли дистанцию, в общей массе в кино
не бегали, во время перемен и школьных праздников держались обособленной
группой. Римма Победоносцева оказалась единственной девочкой, которая была
допущена в их тесный круг на положении почти своей. Но об этом следует
рассказать более подробно.
