Минут десять дамы тупо твердили каждая свое.
– Синее.
– Розовое.
– Костюм.
– Платье.
– Брюки.
– Синее…
И вдруг Кока проявила чудеса сообразительности.
– Ты не Нико! – завопила она.
– Просто обалдеть. – всплеснула руками
маменька. – Кто ж я тогда?
– Не знаю, – сучила костлявыми ножонками
Кока, – понятия не имею! Не Нико! Нет! Кто угодно, но не ты.
– Я не я, – фыркнула маменька, – интересно,
однако. Ладно! Вава, марш домой.
Я покорно потрусил к двери, решив, что забава закончилась,
но Николетта сочла свой уход недостаточно эффектным.
На пороге она обернулась и с фальшивой заботой в голосе
протянула:
– Коконька, обратись к психиатру. Я – это я. В качестве
доказательства могу напомнить некий факт, напряги внимание. Ау, ты меня
слышишь? Переделкино, семидесятый год, поэт Николя, номер на первом этаже и
флакон…
– Не надо, – быстро прервала ее Кока, – да,
действительно это ты, в синем! О господи, в синем!
– В розовом, – прошептала Зюка, – я умираю!
Нет, правда, мне плохо! Оно сейчас-то синее! Где розовые брюки?
– Вава, вперед! – воскликнула маменька. –
Пусть без меня разбираются, право слово, смешно! Вам, дорогие подружки, нужно
но-шпу пить.
– Отчего ты посоветовала им но-шпу? – осторожно
поинтересовался я на лестнице. – Нет спора, это отличное средство, но на
мозг оно не действует.
– Очень даже ошибаешься, – довольно пропела
маменька, – лично для меня но-шпа просто панацея. Принимаю ее во всех
случаях: при бессоннице, желудочных недомоганиях, сердечном приступе, болях в
спине, головной боли и от тоски.
Я молча смотрел на Николетту. Что ж, вполне вероятно,
человека с психосоматикой как у маменьки но-шпа и впрямь избавит от любых
недомоганий. Этот хорошо известный российским людям препарат был когда-то одним
из немногих импортных лекарств, свободно продававшихся в аптеках Советского
Союза. Мы привыкли к нему и считаем испытанным средством. А старый друг, он,
как известно, лучше новых двух. К тому же все хвори Николетты происходят не
из-за физиологических изменений, маменьку, несмотря на возраст, можно в космос
запускать. Нет, болячки ее имеют под собой истерическую основу, а но-шпа
снимает спазмы гладкой мускулатуры, поэтому маменьке и делается легче от
таблеток. Особого вреда от но-шпы, принятой даже без особой нужды, не будет.
Кстати, на многих мелкие желтые «пуговки» действуют даже без приема внутрь, от
одного их вида легче делается. А вообще-то но-шпа на самом деле великолепное
лекарство, она не дает нежелательного побочного эффекта. Во всяком случае, я не
слышал об аллергии на но-шпу, а ее принимают многие мои знакомые. Так что,
выпив таблетку, не бойтесь, что на носу выскочит прыщ или на глазу ячмень. Все
будет хорошо!
– Они купились! – затараторила Мэри, устраиваясь в
машине.
– Классно вышло, – подхватила маменька.
– Вау, супер!
– Прикольно.
– Вам не кажется, что ваша шутка слегка жестока, –
спросил я, – Коке, похоже, совсем плохо стало!
– Зюке и Люке тоже, – радостно отметила Мэри.
– Так ей и надо! – взвилась Николетта. – Я
давно хотела Коке отомстить!
– Бог мой, за что? – удивился я.
Конечно, Кока и Николетта постоянно соперничают друг с
другом, сравнивают одежду, машины, хвастаются украшениями и пытаются
перещеголять всех в стройности. Но мне всегда казалось, что истинной вражды
между «девочками» нет, скорее ритуальная борьба, нечто вроде китайских танцев,
где каждый шаг партнеров четко расписан.
– А за Переделкино, – внезапно рявкнула
маменька, – за поэта Николя, за окно на первом этаже, за семидесятый год…
Спохватившись, Николетта захлопнула рот, я молча повернул
руль направо и выехал на никогда не засыпающую Тверскую. Да уж, память у
маменьки дай бог каждому, столько лет помнить обиду способен, наверное, один
человек из ста тысяч.
Утром я первым делом набрал написанный в цидульке,
полученной от Алеутовой, телефон и, услышав приятный женский голос, попросил:
– Можно Иру?
– Какую?
– Кисову.
– Ой!
– Что такое?
– Нет, нет, просто Ира уволилась.
Значит, девушка указала в записке рабочий телефон. Ну не
беда.
– Не могли бы вы подсказать ее домашние координаты.
– Нет.
– Может, кто-нибудь из коллег знает?
– Нет.
– Мне очень надо!
– Если вы по поводу заказа окон, то зачем вам Ирина?
Приходите, я тоже дизайнер, меня зовут Галя Вредова.
– Хотелось бы найти Иру.
– Ничем помочь не могу, – сухо ответила девушка.
– Давайте адрес, – сдался я, – приеду к вам.
Будем надеяться, что в фирме найдутся дамы, не столь
вредные, как Галина. Не зря она носит такую фамилию.
Контора, занимающаяся стеклопакетами, размещалась в большом
доме, густо набитом офисами. Я толкнул дверь с табличкой «Светлые стекла» и
обозрел «пейзаж». Большой зал разделен невысокими стенами на отсеки, в каждом
сидят люди, менеджеры и клиенты.
– Вы хотите заказать окна? – мило улыбнулась девушка,
сидевшая у самой двери.
– Да, – кивнул я, – в общем, да.
– Присаживайтесь, меня зовут Ася.
Я устроился на стуле и стал внимать служащей. А та принялась
сыпать словами. Двойной стеклопакет, тройной, шумоизоляция, отделка деревом или
пластиком…
– Др-р-р, – сердито заурчал мобильный.
– Извините, – сказал я и приложил его к уху.
– Ванечка Павлович, что поделываете? – прочирикала
Лиза.
– Окна смотрю, – сказал я чистую правду и
следующие несколько минут слушал негодующие вопли прораба.
