Валя первое время пыталась пристыдить Петра, но тот попросту
не замечал нотаций соседки. Если Алеутова врывалась в комнату, из которой друг
детства сделал себе мастерскую, и начинала кричать: «Совсем сбрендил! На дочек
глянь! Они же оборванки!» – Победоносцев даже не поворачивал головы в сторону
источника звука. Ему было глубоко наплевать на окружающий мир. Впрочем, иногда
Петя покидал квартиру, уходил с огромной пустой сумкой утром, возвращался
поздно вечером, еле таща туго набитую торбу. Валя хорошо знала, куда ездит
Победоносцев – на городскую свалку, чтобы раздобыть необходимые детали для
таинственного агрегата, который он собирает почти всю сознательную жизнь.
Кстати, на свалку ездила и Римма, но она приволакивала оттуда вещи, а иногда и продукты.
Как-то раз летом девушка раздобыла там палку вполне
нормальной на вид сырокопченой колбасы и сказала Вале:
– Угощайся, замечательно пахнет.
Валентина, человек брезгливый, отшатнулась, но потом, решив
не обижать Римму, сказала:
– Печенка барахлит, ешьте сами, мне доктор овсянку на
воде прописал.
Отказалась – и как в воду глядела: соседки отравились и
попали в больницу. Валя сбегала навестить их и чуть не заплакала: младшая,
Надя, обняв Валю, прошептала:
– Нельзя ли мне тут подольше полежать? А то завтра
выписывают.
– Тебе так плохо? – испугалась Валентина.
– Нет, – последовал ответ, – здесь вкусно
кормят, три раза в день и еще кефир с печеньем дают.
Можете себе представить, до чего оголодала школьница, если
больничные харчи показались ей слаще некуда?
Валентина прямо из клиники понеслась в отдел народного
образования, проникла к начальству и устроила там дикий скандал, крича:
– Девочки умирают, отцу на них наплевать и школе тоже.
Пусть Петра лишат родительских прав, а дочек его в приют заберут, там они хоть
сыты будут.
Суровая тетка, выслушав Валю, пообещала разобраться. И
правда, через какое-то время Валентину проинформировали: квартирными склоками
органы, призванные следить за детскими учреждениями, не занимаются. Петр
Георгиевич Победоносцев уважаемый человек, сотрудник НИИ, кандидат наук. Он не
пьет, не курит. А то, что живет бедно, так сейчас почти все ученые нищие.
Поняв, что от властей помощи ждать нечего, Валя предприняла
очередную попытку объяснить Пете его ошибки.
– Ты почему на службу не ходишь? – налетела она на
соседа. – Я думала, ты уволился давно!
– Нас отправили в бессрочный отпуск, – вполне
вменяемо ответил Петя.
– Твои дочки с голоду пухнут!
– Да нет, они едят нормально.
– В рванье ходят.
– Они носят обычные вещи, у меня тоже новых нет, –
последовал ответ.
Тут Валентина сломалась и решила более в жизнь
Победоносцевых не лезть. Потом случилась беда. Тридцатого декабря, в канун
самого любимого российскими людьми праздника, Петр выволок во двор диковинный
агрегат, похожий на пулемет. Он направил блестящую трубу на окна и закричал:
– Я сделал великое изобретение!!!
Жильцы сначала посмеивались, но потом Победоносцев начал
бегать вокруг странной конструкции, срывая с себя одежду.
– Все сюда, – вопил он, – раньше устройство
только на маленьком пространстве работало, а теперь действует на любом
расстоянии! Скорей! Счастье! Ум! Радость! Я гений! Великий изобретатель! Моим
именем назовут города по всему свету!
Дело закончилось вызовом психиатрической перевозки и
отправкой Петьки в сумасшедший дом.
Не успела Валя прийти в себя, как случился очередной казус.
Римма и Надя, запихнув в пакеты немудреные вещи, уехали.
– До свиданья, тетя Валя, – сказала Римма, –
будете теперь тут хозяйкой.
– Куда же вы?! – изумилась Алеутова.
– Да так… в Куркино, у нас там квартира.
– Новая? – чуть не упала Валя. – Вы че?
Выписываетесь отсюда?
– Пока нет, – улыбнулась Римма, – чуть
позднее, но жить тут уже не будем.
– Откуда хата взялась?
– Ну… купили.
– А деньги! Деньги! Откуда?!
Римма улыбнулась:
– Достали. Вот вам на всякий случай наш новый адрес и
телефон.
И она быстро выскользнула за дверь, а Алеутова осталась с
разинутым ртом.
– Значит, сестры съехали и более сюда не
возвращались? – подвел я итог.
Валя кивнула:
– Да.
– Вы с ними не общаетесь?
– Нет.
– Ни слуху ни духу от них? Благодарности за оказанную
им в свое время помощь вы не дождались?
– Шут бы с ним, со спасибо, – в сердцах
воскликнула Валя, – я ведь по велению души действовала, ну не способна я
спокойно щи горячие с мясом хлебать, если рядом дети сухой коркой давятся. Ну
такая я, не исправить. Не надо мне их поцелуев и улыбок. Лишь бы крупные
неприятности из-за поганок не начались!
Я навострил уши.
– Неприятности? Какие?
Валя скривилась:
– Римма-то мошенница. Отсюда и квартира. Если честно
работать, денег на новые хоромы не получишь.
– Где же Римма служит? – удивился я.
Валентина прищурилась:
– Адресок не скажу. Но только, похоже, девка людей
обманывает. Ну, знаете, создают такие конторы, типа агентства, обещают вам
новую квартиру построить, наберут денег и адью, прощайте, дорогие клиенты.
Думаю, она чем-то подобным занимается.
– С какой стати вам эта мысль в голову пришла?
Валентина скривилась:
– Не так давно девушка сюда приехала, позвонила в дверь
и с порога спросила: «Можно Римму?»
Валя объяснила, что она тут больше не живет.
– Где же ее найти? – расстроилась незваная гостья.
Валя заколебалась, не зная, имеет ли право без разрешения
Риммы давать ее адрес, но незнакомка с жаром воскликнула:
– Умоляю вас, мне ну очень надо!
Алеутова нацарапала на бумажке пару слов, девчонка схватила
записку и была такова. Валя занялась своими делами. Но спустя несколько часов
вновь раздался звонок в дверь, и опять на пороге возникла та же девка.
