Я краем уха слушал разболтавшуюся девочку, испытывая
глубочайшее разочарование. Лопнула такая хорошая версия. Луис вовсе даже не
собирался расписываться с Никой, значит, у него не было причин убивать Римму.
Проститутка не могла нарушить планы своего любимого, потому что их не
существовало, во всяком случае, в отношении начинающей певицы. Кострова не
врет, она очень откровенна, рассказала кучу историй, о которых никогда не
следует болтать журналистам. С какой стати ей скрывать предстоящее
бракосочетание с Луисом? Нет, это просто очередная утка, растиражированная
желтой прессой.
– …написали: «Кострова ждет ребенка, – щебетала не
обращавшая внимания на выражение моего лица Ника. – Она щеголяет в
сарафане для беременных». Вот так и рождаются сенсации. И с Луисом то же самое
получилось! Стоило вместе с ним в зале показаться, а потом около него пару
минут постоять, как гвалт пошел: у них свадьба на носу! Вот идиотство. Нас с
Луисом связывают только рабочие отношения, фотки! Ну еще он папе фирму
порекомендовал, которая ремонт делает. За что ему отдельное спасибо. Мы мигом
красоту навели и очень недорого заплатили. Но это и вся любовь.
– У вас недавно ремонт был? – сочувствующе кивнул
я. – Паркет, кафель, сантехника! Очень хорошо вас понимаю, сам сейчас в
этой проблеме.
– Хотите, у папы телефон спрошу? – оживилась Ника.
– У меня уже работает бригада, и потом, думаю, ваши
мастера мне не по карману, но все равно спасибо за желание помочь, –
улыбнулся я.
Ника сверкнула хорошенькими глазками:
– Вовсе они не много взяли, папа очень удивлялся, сами
по магазинам мотались, а еще на дизайнере сэкономили, Луис проект разработал.
Вкус у него отменный, оригинальные решения нашел, ни в одном журнале таких нет.
Знаете, как он нам батарею в прихожей оформил?
– Нет.
– Там две «гармошки» висят рядом, – охотно
защебетала Лиза, – дура-архитекторша ошиблась! Ой, как папа дом строил! Ну
это отдельный анекдот! Ладно, не о том речь. В общем, полнейшее идиотство! Едва
входишь в особняк – и сразу батареи видишь! Мрак! Мы пятерых дизайнеров наняли
– и что? Все только одно дудят: экран сделаем: белый, черный, красный,
никелированный… Фу! А Луис только глянул и идею выдал: «Да, экран, но какой! Над
одной батареей вешаем карниз и превращаем ее в окошко». Прикиньте? Так стёбно!
Тюль, занавески с ламбрекеном, кисти, золотая бахрома. А соседнюю «нагревалку»
Луис предложил оформить под дверь: деревянная панель, ручка, крохотный номер,
звонок, почтовый ящичек. Мы так и сделали. Кто входит, так и падает. Я же мигом
говорю: «У нас дома гномики живут, это вход на их половину».
Глава 18
Попрощавшись с излишне откровенным ребенком, я сел в машину
и бездумно уставился в ветровое стекло. Что делать? Да уж, излюбленный русским
человеком вопрос! Сравниться по значимости с ним может лишь тот, который
слишком часто звучит с экранов телевизора: кто виноват? Кстати, о телевизоре.
Если забуду купить новый пульт, Николетта сделает из Таси форшмак. Значит, мой
дальнейший путь должен лежать в магазин, где торгуют техникой.
Слава богу, сейчас приобрести необходимые для дома приборы
не проблема. Я очень хорошо помню, как в начале девяностых годов совет
ветеранов нашего дома распределял талоны. Николетта тогда чуть не заработала
инфаркт, ей дали розовую бумажонку со штампом «утюг», а соседке из соседней
квартиры вручили зеленую открытку на «телевизор».
Узнав о допущенной по отношению к ней дискриминации,
Николетта побледнела и понеслась в домоуправление, убивать тетку, занимавшуюся
распределением благ. Визит закончился плачевно. Вообще-то, маменька всегда
ухитряется получить то, что возжелает. Люди, услыхав ее визгливо-капризный
голос, сразу понимают: этой особе лучше вручить требуемое, иначе она доведет
вас до истерики. Но в тот раз получилось иначе. Ветеранша, раздававшая членам
кооператива талоны, в свое время дралась с фашистами на Курской дуге, поэтому
ор Николетты она спокойно проигнорировала, а на ее заявление: «Сейчас вы
поймете, с кем имеете дело!» – невозмутимо ответила:
– Мне после лагеря на Колыме никакой черт не страшен.
Маменька, не ожидавшая такого отпора от тщедушной, скромно
одетой старушки, внезапно присмирела, и бабуля ей объяснила:
– Талоны выделил профком. Раздают их четко по
категориям. Первая: живые члены Союза писателей. Им положены на выбор либо
холодильник, либо цветной телевизор. Вторая: вдовы, они получают чего поменьше
– магнитофоны, кофемолки, фены, электромясорубки.
Последними в списке шли утюги.
– Но почему мне досталось самое плохое? –
взвизгнула Николетта. – На кой нам третий гладильный аппарат! Хочу телик!
– Ваш муж умер, – напомнила ей ветеранша.
– Тогда мясорубку, – не сдалась маменька.
Бабуся откашлялась и выдала новый спич.
– Вдовы тоже разделяются на подгруппы. К первой,
элитарной, относятся те, чьи мужья занимали определенные посты, были
секретарями Союза писателей, партийными и месткомовскими функционерами. Вторая
категория – гении, люди, написавшие эпохальные произведения типа «Победа
Красной армии над войском Колчака». Ваш супруг не являлся ни тем ни другим, в
партии не состоял, общественной работы не вел, а если мы пытались его привлечь,
сердито отвечал: «Я литератор, а не горлопан». И чего вы после этого хотите?
Что за произведения выходили из-под пера товарища Павла Подушкина? Политически
не выдержанные книжонки на историческую тему. Позиция автора в них не ясна!
Вот, к примеру, одна из его последних повестей! Там действие разворачивается на
Руси, в шестнадцатом веке, в богатом боярском доме. Где, спрашивается, простые
крестьяне, описания тягот их жизни, невыносимого труда? Ничего подобного нет,
одна любовь и сопли в барских покоях. Очень вредное произведение, которое
ничему не учит современную молодежь! Скажите спасибо, что за такое хоть утюг
дали. Будь моя воля, не видать бы вам ничего. И вообще, вдове пятой категории
следует проявлять скромность и не приравнивать себя к женщине, муж которой
написал «Историю КПСС для детей».
После этого случая Николетта перестала здороваться с Зоей
Ивановной из восемьдесят второй квартиры, а мне было велено всеми правдами и
неправдами достать сразу две вещи: новенький холодильник и цветной телик. Что
за истерики бушевали в квартире и каким образом я ухитрился выполнить приказ
маменьки, оставшись при этом психически здоровым человеком, отдельная сага,
пересказывать которую сейчас нет времени. Интересен эпилог.
