– Скажи, Верочка, – попытался я навести контакт с
девицей, – не могли бы мы встретиться?
– Стопудово, – сообщила собеседница, – ваще
без проблем.
– Когда и где?
– Хочешь, приезжай ко мне.
– Спасибо за приглашение, но думается, нам лучше
поговорить наедине, без лишних заинтересованных свидетелей. Давайте, э… давай в
кафе? Выбирай любое, по вкусу.
– Вот уж где потрепаться «спокойно» можно, так это в
обжорке, – захихикала Вера, – кругом народу полно, музыка орет. Лучше
дома.
Я вздохнул. Согласен, в ресторане подчас бывает шумновато,
но, как это ни абсурдно, в толпе человек наиболее одинок, десятки людей за
соседними столиками заняты собой, на вас, если, конечно, вы не являетесь
звездой телеэкрана или шоу-бизнеса, никто внимания не обратит, а дома найдутся
бабушка-дедушка, вроде глуховатые старички, но у них отчего-то резко
обостряются все системы общения с внешним миром, если к внукам приходят гости.
В квартире практически негде спрятаться от любящих, наблюдательных глаз, от
людей, которые желают вам добра, от милых, горящих желанием помочь детям
родителей.
– Сейчас можешь приехать? – продолжала
Вера. – Тетка на работе, я одна сижу.
– Лучше в центре.
– Вот еще! Попрусь я туда невесть зачем, тебе надо, ты
и кати, – хихикнула девушка.
Признав справедливость последнего аргумента, я сказал:
– Хорошо, записываю адрес.
Вера жила в стандартном доме, в самой обычной квартире,
обставленной простецкой мебелью, вернее, тем самым набором из всех возможных,
предлагаемых за мизерные деньги, который в магазинах называют «шикарным».
Комнату, служившую тут спальней, гостиной, библиотекой и будуаром, украшала
чудовищная «стенка», сделанная из сильно полированных прессованных обрезков упаковочной
тары. По периметру дверей шли «золотые» накладки, а середина их была украшена
вензелями. Впрочем, один из моих приятелей, неприлично богатый Сергей
Приходько, имеет в своем загородном доме точь-в-точь такой же вариант. И то,
что у Приходько гардеробы выполнены из цельного массива дерева, а накладки и
впрямь являются золотыми, не спасает положения, мебель в его палатах выглядит
столь же омерзительно.
– Ну, чего скажешь? – кокетливо прищурилась Вера и
шлепнулась на ярко-зеленый велюровый диван.
Я сел напротив в кресло и завел беседу.
– Вы разошлись со Славой?
– Ага, – кивнула Вера, – теперь я снова
свободная девушка.
– Если не секрет, кто решил порвать отношения?
– Я, – хихикнула Вера, – собрала шмотки и
адью!
– А почему?
Девица закатила сильно накрашенные глазки.
– Какая разница! Ушла, и точка.
– Понимаешь, Верочка, Слава очень страдает.
– Ну.
– Он любит тебя.
– Ну и что?
– Хочет, чтобы вы снова были вместе.
– Ну?!
– Я искренне пытаюсь понять, чем он обидел тебя.
– Ну…
– На мой взгляд, Слава идеальный партнер. Не пьет, не
курит, по бабам не бегает.
– Ну?!
– Зарабатывает деньги, заботится о тебе, так что
случилось?
– Ну…
– Перестань «нукать», – еле сдерживая гнев, сказал
я, – объясни по-человечески.
– За фигом? – зевнула Вера. – Все равно
вместе нам не жить, я не люблю ругаться, лучше по-тихому разлететься, без
воплей.
– Можно спокойно прояснить ситуацию.
– И кому это надо?
– Славе, он хочет понять причину разрыва.
– Какая разница! Главное-то понятно, вместе нам не
жить.
– Слава ждет твоего возвращения, – сурово вымолвил
я, – он готов все простить и…
– Чего? – подскочила Вера. – Ну ваще я
офигеваю! Готов все простить! Это я его прощать должна.
– Так какой проступок совершил Слава?
Вера втянула ноги на диван.
– Зануда он, твой дружок, ну сил нет терпеть, как
заведется, не остановишь. Сидим, допустим, в кафе, я прошу: «Дайте мне
«Наполеон», – а Славка начинает бухтеть: «Вера, лучше сухое пирожное, без
крема. Масляная пропитка вредна для печени, к тому же она содержит огромное количество
холестерина. Еще сейчас лето, жара, легко получить отравление, в июле следует
исключить из рациона подобные лакомства». Потом повернется к официантке и
велит: «Принесите моей спутнице фруктовый салат и не поливайте его жирным
кремом». Но я-то хотела торт! Какая ему разница, что другой человек ест?
– Видишь ли, Верочка, – решил я осторожно
объяснить глупой капризнице ее ошибку, – «Наполеон» и впрямь наносит удар
по печени…
– Знаешь, Ваня, – неожиданно заявила
девица, – это у старпера Славки печень есть, а у меня она пока не отросла,
и о холестерине я заботиться не собираюсь. Еще он меня лекциями задолбал. Идем
по городу спокойно, воздухом дышим, вдруг, бац, встанет и занудит: «Смотри,
Верочка, этот дом построили при жизни Грибоедова. Писатель был…» И ну лекцию
читать часа на два, ополоуметь можно, и, главное, пока все не скажет, не
остановится. Еще он обожает раздавать кретинские указания, страсть: «Вера,
проверь, выключила ли ты перед уходом газ?» А то я дура. Или: «Верушка, мы
домой пришли, сними ботинки». Я чего, по ковру в сапогах шляюсь? Довел до
икоты. И постоянно придирался: говорю не так, по телику не те киношки смотрю,
музыку плохую слушаю. Прямо иззудился весь. Все какие-то тома мне приносил и
велел: «Читай, развивайся». А там нудятина мелкими буквами и без картинок!
Выпалив тираду, Вера сердито зашмыгала носом. Я решил
воспользоваться моментом и ласково сказал:
– Верочка, ангел мой, ты просто не разобралась в сути
дела. Слава преподаватель, для него естественно учить людей, он воспитатель и
поэтому занимался с тобой.
– Зачем? – хмуро спросила девушка.
– Ну… Хотел сделать тебе лучше.
– Зачем? – повторила Вера.
Я слегка растерялся.
– Каждый человек должен развиваться, образовываться. Ты
очень молода, вот Слава и взялся помочь тебе стать гармоничной личностью.
