Вера всплеснула руками:
– Ваняша! Не держи меня за дуру, дай спокойно
собраться.
Я замолчал и начал наблюдать за девушкой. Удивительное дело,
но за короткое время, что Вера живет на квартире у Гольдина, она сильно
изменилась. Исчезла боевая раскраска с лица, кроваво-красную губную помаду и
сине-зеленые тени сменил спокойный макияж, да и прическа стала иной. Теперь на
голове у Веры более не топорщатся мелкие кудряшки, волосы просто стянуты
резинкой в хвост, отчего ее лицо самым неожиданным образом приобрело
интеллигентность.
Следующие десять дней у нас пролетели птицей. Нора постоянно
сидела у компьютера, если я входил в кабинет, хозяйка недовольно цедила:
– Ну, что еще?
Никаких заданий по расследованию дела о Франсуазе она мне не
давала, более того, вызвала к себе Игоря и заявила:
– Извините, господин Самойлов, но, увы, я не способна
вам помочь. Признаю свое поражение, вот ваши деньги.
– Что поделаешь, – вздохнул Игорь, – не
судьба. Значит, полагаете, Франсуаза мошенница?
– Да, – сухо ответила Нора.
– И зовут ее иначе?
– Конечно.
– Скорей всего, женщина не глухонемая, – добавил
я.
– Но отыскать ее я не способна, – рявкнула
Элеонора, – облом!
Мрачно улыбаясь, Игорь ушел, Нора затаилась в кабинете.
Кстати, она тщательно проверила паспорт Веры, а возвращая девушке красную
книжечку, сказала:
– Уж не обижайтесь, но сейчас время такое, бог знает
кто может в дом проникнуть!
– Очень хорошо вас понимаю, – кивнула Вера, –
какие обиды! Если приходишь на службу, ясное дело, документы показать надо.
…Никаких новых клиентов у нас после Игоря не появилось, мне
это показалось немного странным, обычно люди постоянно идут в «Ниро», но особо
волноваться я не стал. Конечно, агентство приносит Элеоноре немалую выгоду, но
основной доход хозяйка черпает в ином месте, и на ее благосостоянии отсутствие
клиентов никак не скажется.
Если честно, я даже обрадовался, что больше не нужно
носиться колобком по улицам, а можно спокойно сидеть у письменного стола,
разбирая корреспонденцию, поступившую в адрес фонда «Милосердие». Дни текли
самым расчудесным образом. С утра я безо всякой спешки умывался и принимался за
бумажную работу, в шесть часов обедал и с чувством выполненного долга валился
на диван, взяв в руки толстенный том «Исторические казусы». Нора меня не
тревожила, Вера тенью скользила по квартире, вооружившись тряпкой и спреем для
натирки мебели, Николетта затаилась у себя, а Лиза словно исчезла. Естественно,
подобное положение не могло продолжаться вечно, рано или поздно у меня вновь
начнется катавасия, но пока я наслаждался неожиданным покоем, необыкновенно
вкусной, будто приготовленной в лучшем ресторане едой и любимыми книгами.
В среду мой словно умерший мобильный ожил. Я схватил трубку
и с тоской подумал: «Ну вот! Это явно Николетта, передышка закончилась». Но на
том конце провода оказалась Елизавета.
– Ваняша, – неожиданно ласково воскликнула
она, – как дела?
Пораженный ее дружелюбным тоном, я осторожно ответил:
– Вроде ничего.
– Знаешь, – зачирикала Лиза, – я очень не
хочу тебе доставлять боль, но придется!
– Ну… – вырвалось у меня, – э… вовсе… ну…
– Я не свободна, – продолжила Лиза, –
конечно, ты рассчитывал жениться на мне и все-такое, умолял, стоял на коленях…
Но извини, я возвращаюсь к мужу.
– А как же ребенок? – ляпнул я, пытаясь сдержать
рвущуюся наружу радость.
– Юра мечтает о сыне!
– Но он не способен к зачатию!
– Кто?
– Твой муж, – напомнил я, – выгнал тебя из
дома, беременную, догадался по причине твоего интересного положения об измене.
Лиза тихонько засмеялась:
– Это его сестрица, сука, про свинку придумала и Юрке в
башку втемяшивала. Сестренушка-то старше братца, тот, дурачок, и не помнит, что
в детстве было. Вот ты, например, можешь о своих ранних инфекциях рассказать?
Ну, допустим, ты болел корью?
– Понятия не имею.
– Во! И Юрка так же! Но сестричке охота было все
денежки братца в своем личном распоряжении иметь, – тарахтела Лиза, –
она Юрку с тремя предыдущими женами развела, причем очень быстро, а об меня
зубы обломала, я хитрей оказалась. Ну а когда про будущего наследника услышала,
совсем ума лишилась. И про его бесплодие от свинки выдумала. Но я опять ум
проявила, позвонила Юрке и сказала: «Давай нормально поговорим!»
Супруг, слегка остывший после скандала, буркнул:
– Ну.
– Сходи, проверься к врачу, если и впрямь детей иметь
не можешь, то я исчезну из твоей жизни, – зарыдала Лиза, – только
тогда получится, что я, как Дева Мария, жертва непорочного зачатия, никогда
тебе не изменяла!
Юрий послушался жену и получил листок, свидетельствующий,
что никаких проблем у парня нет.
И вот теперь гадина-сестра изгнана навсегда, а Лиза,
обвешанная с головы до ног новыми бриллиантовыми штучками, на белом коне
возвращается в загородный особняк.
– Прости, Ваня, – чирикала Елизавета, – нам
больше встречаться никак нельзя, теперь я отдам себя сыну. Впрочем, лет через
семнадцать, когда он закончит школу, посмотрим. Надеюсь, ты, как честный
человек, не станешь плакать у меня под забором и забрасывать букетами, давай
останемся друзьями!
– Конечно, дорогая, – закричал я, даже не пытаясь
сдержать ликование, – все, что пожелаешь.
Из трубки понеслись гудки, я схватил бутылку минералки и
одним глотком осушил ее. Господи, спасибо тебе, не оставил Ивана Павловича без
милости. Правда, Елизавета собирается продолжить наши отношения, после того как
пока еще не рожденный младенец получит аттестат о среднем образовании, но сей
счастливый момент настанет аж через семнадцать лет, у меня есть время на
спокойную жизнь.
Впав в эйфорическое состояние, я принялся ходить по спальне,
бодро напевая любимую песню своего отца:
Буря, ветер, ураганы,
Нам не страшен океан,
Молодые капитаны
Поведут в путь караван…
Дверь распахнулась, на пороге появилась Нора.
– У тебя праздник? – удивилась она.
