Но всегда послушный Игорь на сей раз проявил строптивость и
ответил:
– Ни за что.
Сначала у них с мамой вышел скандал, но потом Анна Ивановна
смирилась. Впрочем, каждый раз, когда Игорь предупреждал о визите гостей, мама
строго спрашивала:
– Девочки будут?
– Ну и что? – вспыхивал сын.
– Убери ужасный снимок, – вздыхала мать, – не
конфузь подруг. Я бы со стыда сгорела, войдя в комнату к парню, у которого
такое украшение висит.
В десятом классе Игорь потерял невинность. Сначала его
«учительницей» стала молодая вдова, которая переспала с ним в деревне, куда
Игоря отправили на лето, а затем его соблазнила соседка, студентка третьего
курса Валечка Малахова. Воспользовавшись тем, что никого из старших дома у
Игоря не было, Валечка в одном халатике, наброшенном на голое тело, явилась к
соседу попросить в долг сахар. Ни о чем таком не думавший парень спокойно
насыпал в подставленную банку песок, Валечка чихнула, поясок пеньюара сам собой
развязался…
Через пару часов Игорь проснулся от неприятного ощущения
тесноты, с трудом разлепил веки и увидел, что рядом на диване, забросив на него
ногу, мирно посапывает Валечка.
Кровь бросилась парню в голову, испытывая бурю эмоций, не
последней из которых был страх, Игорь поднял глаза и наткнулся взором на
портрет Франсуазы. Уж не знаю по какой причине, но парень решил, что модель
носит это имя.
В ту же секунду он понял: Валя уродка, отвратительно толстая
особа, со спиной, покрытой веснушками, в соседке не было ничего общего с
Франсуазой. Игорь ощутил приступ отвращения, он быстро растолкал студентку,
отчаянно желавшую остаться на диване, и выставил девицу на лестничную клетку.
С тех пор всех своих любовниц Игорь сравнивал с Франсуазой.
И как думаете, кто проигрывал? Сомнения нет, живые женщины совершенно блекли
перед фото. И оно понятно почему. Девушки слишком много разговаривали, а
Франсуаза молча улыбалась со стены. Из ее пухлого ротика не сыпались потоком
глупости, она не требовала походов в кино, шоколадных конфет и колечек, не
закатывала истерик и сцен ревности. Франсуаза была идеалом, реальная женщина не
соответствовала завышенным требованиям Игоря, поэтому любовницы у него
сменялись калейдоскопом.
В один момент, после двадцать пятого дня рождения, Игорь
начал испытывать неудобство от собственной ветрености и решил каким-то образом
избавиться от власти снимка. Для начала Самойлов надумал кардинально сменить
тип женщин, вместо голубоглазой блондинки парень закрутил роман с одной
медсестрой, буряткой по национальности. Это был совсем иной типаж, чем
Франсуаза, невысокая, коренастая девушка, с черными волосами и узким разрезом
темно-карих глаз. Когда дело дошло до постели, Игорь, чтобы окончательно
вылечить себя, спрятал фото Франсуазы в шкаф, устроился с медсестрой на диване
и… ничего не смог. Медичка старалась изо всех сил, но в результате – полный
облом. Разобиженная девица, обозвав кавалера импотентом, в гневе удалилась,
Игорь вынул портрет, повесил на стену и понял: он обречен всю жизнь провести
вместе с Франсуазой, ему никогда не полюбить другую девушку.
Дойдя до этого места, клиент прервался, вынул портсигар,
повертел его в руках, потом вновь засунул изящную, похоже, золотую вещь в
карман и спросил:
– Вам понятна моя ситуация?
– В общем, да, – кивнула Нора и, ткнув пальцем в
шкаф, за стеклянными дверками которого посверкивали золотом корешки, добавила:
– Проблема описана в трудах психологов. Первое впечатление… ну и так далее, я
не специалист. Почему вы пришли ко мне? Думаю, вам следует обратиться к
грамотному психоаналитику или психотерапевту, они умеют справляться с подобными
состояниями.
– Я продолжу, – невозмутимо перебил Нору
Игорь, – выслушайте до конца.
После эксперимента с буряткой Игорь более не рисковал, все
его последующие женщины были словно из одного яйца: блондинки с голубыми
глазами, но, увы, они не являлись Франсуазой. В анамнезе у Игоря имелась куча
брошенных любовниц, и потихоньку он привык к мысли, что, скорей всего, жить ему
придется одному, встреча с Франсуазой невозможна, остальные «невесты» начинали
через короткое время раздражать его до зубовного скрежета. Игорь был готов их
убить и порой рвал отношения очень жестко. Бедные возлюбленные плакали,
бесконечно задавая вопрос:
– Что я тебе сделала?
– Ничего, – хмуро отвечал Игорь, – все в
порядке, ты хорошая, это я плохой, урод и дебил, давай расстанемся без
эксцессов!
Неизвестно, как бы развивалась жизнь Игоря дальше, но
несколько месяцев тому назад случайная встреча совершенно перевернула его
жизнь. Один из знакомых пригласил Игоря на свой юбилей, идти не хотелось
страшно, но Самойлову пришлось сделать над собой усилие и отправиться на
торжество. Знакомый работал корреспондентом в одной из влиятельных столичных
газет, и Игорю, имевшему свой маленький, но вполне процветающий хлебопекарный
бизнес, не хотелось портить отношения с обидчивым мужиком. Журналюга,
злопамятный тип, мог запросто устроить не почтившему своим присутствием
вечеринку приятелю антирекламу. Напишет в паре статей, что булки и батоны,
которые выпускает фирма с поэтичным названием «Барвинок», сделаны из муки с
канцерогенными добавками, – и каюк пекарне.
Первая, кого Игорь увидел, войдя в ресторан, была Франсуаза.
Высокая длинноволосая блондинка в красном купальнике сидела в кресле, слегка
раздвинув ноги. Игорь выронил букет, но уже через секунду сообразил, что на
девушке очень открытое красное мини-платье. Верх его держится на тоненьких
лямочках, а коротенькая юбочка задралась слишком высоко, выставив на всеобщее
обозрение красивые круглые колени.
Забыв про именинника и неврученные цветы вкупе с подарком,
Игорь словно зомби подошел к красавице вплотную и еле-еле сдержал рвущийся
наружу крик. Незнакомка оказалась похожа на фотомодель так, словно их делали
под копирку: большие голубые глаза, пухлые губки и родинка на щеке.
Кое-как придя в себя, Игорь хриплым голосом сказал:
– Здравствуйте.
Девушка улыбнулась и кивнула.
– Меня зовут Игорь, – продолжил он.
Красавица снова качнула длинноволосой головой.
– Тут много народу, – решил во что бы то ни стало
завязать разговор Игорь.
Кивок.
– Принести вам бокал шампанского? – не
успокаивался Игорь.
Девушка улыбнулась.
– Так да или нет? – продолжал настаивать
Самойлов. – И как вас зовут? Давайте познакомимся!
