– Вера! Как интеллигентный человек я попытаюсь так
организовать нашу жизнь, чтобы всем было удобно!
– Ты сказал «нашу», – заликовала девица, –
значит, мы идем в загс, завтра!
– Вера! Завтра мы поговорим более детально, дай мне
подумать.
– Хорошо, любимый.
– Сиди тихо, не шуми.
– Да, дорогой.
– Никуда не звони и в гости к Николетте больше не езди.
– Как пожелаешь.
– Значит, до завтра.
– Милый, поцелуй меня!
Увернувшись от длинных, цепких ручонок, я выскочил на
лестницу и, не дожидаясь лифта, понесся по ступенькам вниз.
Лишь сев в машину и схватившись за сигареты, я осознал ужас
произошедшего. Хорошо хоть Николетта пока не тревожит меня, телефон молчит,
словно в трубку воды набрал.
Внезапно мне стало смешно. Ты, Иван Павлович, совсем очумел!
Мобильный аппарат никак не способен налить в себя жидкость! А то, что маменька
не трезвонит и не устраивает скандала, очень плохой признак. Сейчас она
находится в глубоком шоке, ближе к полуночи придет в себя и ринется за советом
к Коке, Люке, Зюке и Маке. К завтрашнему утру пол-Москвы будет знать, что Ваня
Подушкин сделал ребенка абсолютно не подходящей ему ни по каким параметрам
девице, и начнется! Кока, Мака, Зюка и Люка, выстроившись свиньей, пойдут на
меня. Естественно, в курс дела введут и Нору, хотя от хозяйки больших
неприятностей ожидать не приходится. Элеонора придерживается мнения, что каждый
человек кузнец своего счастья и любая личность самостоятельно портит себе
жизнь, как умеет, поэтому она лишь усмехнется и завалит меня работой. И что
теперь делать? Как поступить? Ладно, перестану дергаться, как гусь, увидавший
поваренка с острым тесаком, и постараюсь спокойно бороться с возникающими проблемами.
Итак, первое, где жить Вере? Увы, снять для нее жилплощадь мне не по карману.
Я нащупал сотовый и потыкал в кнопки, послышалось бодрое
попискиванье, шорох, гудки, затем раздался сонный, недовольный голос Эдика:
– Йес.
– Эдик, привет, извини, наверное, разбудил тебя, –
воскликнул я, только сейчас вспомнивший о гигантской разнице во времени между
континентами.
– Ничего, – закряхтел Гольдин, – у нас уже
утро, вставать пора. Чего случилось? Надеюсь, ничего серьезного?
Я быстро изложил суть проблемы и закончил рассказ фразой:
– Думаю, я скоро найду выход из этого кретинского
положения, но пока…
– Не дергайся, – перебил меня Эдик, – пусть
живет! Эка проблема! Мы возвращаться не собираемся, в ближайшие три года точно.
Глава 8
Почувствовав, как с души сваливается бетонная плита, я
поставил трубку в держатель на торпеде. Так, теперь позаботимся о следующей
занозе. Мобильный затрезвонил, не посмотрев на определитель, я схватил аппарат
и бодро сказал:
– Слушаю.
– Ваня, – послышался голос Лизы Рокотовой, –
сделай одолжение, приезжай в кофейню на Тверской, срочно.
– Но у меня…
– Не медли, Ваня, – нервно воскликнула
Лиза, – жду тебя.
Я повернул ключ в замке зажигания. У Рокотовой явно
случилась беда. С Лизой мы провели вместе полгода. Рокотова, тридцатидвухлетняя
женщина, замужем за успешным бизнесменом, супруг Лизы занимается колесами, ему
принадлежит основная часть предприятий шиномонтажа в Москве, но это лишь
верхушка айсберга, потому что покрышки нужны не только частным
автомобилевладельцам, но и водителям огромных самосвалов, автобусов, пилотам
самолетов. Поэтому Юрий, кстати, он мой ровесник, постоянно разъезжает по
России, а Лиза изводится от тоски в трехэтажном особняке на Рублево-Успенском
шоссе.
Любовница из Лизы получилась великолепная, ей, как и мне, не
хотелось предавать наши отношения огласке, поэтому по шумным тусовкам и модным
выставкам мы не ходили. В дорогие рестораны путь нам тоже был заказан, стоит
там появиться вместе, как сплетники моментально замолотят языками. Поэтому мы с
Лизой, понимаю, что в такое трудно поверить, ходили в общедоступные, забитые
простым народом места, куда никто из тусовщиков никогда не заглядывает.
Рокотову такие походы очень веселили, она надевала джинсы, свитерок попроще,
натягивала бейсболку и, хихикая, говорила:
– Чувствую себя студенткой, давно забытое ощущение.
Лиза не конфликтна, мила, вполне симпатична внешне, и нам
было о чем поговорить. Еще она категорически отказывалась принимать от меня
подарки, соглашалась лишь на милые пустячки типа плюшевых игрушек. Собственно говоря,
Лизе от меня нужно было лишь одно – мужское внимание, то единственное, чего не
мог ей дать очень обеспеченный, но вечно занятый муж.
Некоторое время назад мы с Лизой расстались, отношения наши,
очень удобные и необременительные, были бесперспективны, окончательно
привязываться друг к другу мы не хотели. Елизавета не собиралась разводиться с
Юрием, сумевшим окружить жену комфортом и богатством, в мои планы создание
семьи тоже не входило. Впрочем, мы могли продолжать необременительный роман и
дальше, но, решив посетить захудалый кинотеатр на окраине столицы, неожиданно
наткнулись там на Леру, сестру Юрия. Каким образом даму занесло в сие
заведение, осталось неизвестным. Слава богу, Лиза мигом оценила ситуацию и,
бросив меня, рванулась к Лере с воплем:
– Вау, ну и встреча!
Я поспешил затеряться в толпе, но, не забудьте, мой рост
почти два метра, и Лера явно приметила долговязую фигуру, спешно пробиравшуюся
против людского течения к выходу.
Лиза, испугавшись болтливого языка Леры, осела дома у
телевизора с вязаньем в руках. Наша любовь сдулась, словно проколотый воздушный
шарик, и вообще она перестала радовать. Впрочем, я, продляя агонию, пару раз
звонил любовнице, но в конце концов услышал каноническую фразу:
– Давай останемся друзьями.
И с огромным облегчением ответил:
– Конечно, дорогая, обращайся в любой момент, я брошу
ради тебя все дела.
И вот сейчас Лиза воспользовалась моим предложением.
Сев за маленький круглый столик, я отметил, что Лиза слишком
бледна, у нее синяки под глазами, и с воодушевлением воскликнул:
– Добрый вечер, дорогая, ты, как всегда, ослепительно
выглядишь.
– Ваня, – даже не улыбнувшись, ответила
Лиза, – у нас проблемы! Очень большие, можно сказать, почти непреодолимые.
Я беременна!
– Как? – вырвалось у меня. – И ты тоже?!
