После чего слуга прижал пленницу к себе, их губы слились в
поцелуе. Сварог был уверен, что сейчас последует размыв кадра и начнется новый
эпизод. Однако ж ничего подобного! Эпизод продолжился самым что ни на есть
эротическим образом.
Женщина откинула одеяло – выяснилось, что в своем узилище
она лежала совершенно обнаженной – и призывно распахнулась. С ее губ сорвался
громкий стон, когда ее возлюбленный даже не вошел, а вонзился в нее (между
прочим, стон был прекрасно озвучен женщиной-чтецом).
– Ого, – сухо прокомментировал Рошаль. – А в
Гаэдаро даже за рисунки столь откровенного содержания отправляли в княжеские
подвалы – малость остудить художественный пыл…
За то, что творилось на экране, съемочную бригаду в
княжеский подвал упрятать следовало надолго. Слово «скромность» создателям
фильма, похоже, было просто неведомо.
Слуга мага Визари брал женщину так, как насилуют солдаты,
грабящие побежденный город: неистово, зло, стремясь сделать побыстрее свое
дело, утолить голод и уйти, даже не взглянув на оставляемую, растерзанную
женщину. И женщине это нравилось. Его ручищи легли ей на груди, полностью
накрыв их, сжали их. Из его легких вырвался то ли стон, то ли рев. Он усилил
натиск, его бедра задвигались буйно, бешено. Женские ногти прошлись, оставляя
тонкие борозды, по его предплечьям. Мужчина издал победный, торжествующий
вопль, вдавился в женщину в последнем яростном напоре, задрожал всем телом и
упал на мягкую женскую плоть, тяжело дыша.
Елки-палки, неужели их занесло на порнографический фильм?
Сварог покосился на зрителей. Зрители взирали на экран без излишнего
возбуждения, как люди и смотрят обыкновенное кино… да и вообще публика не
походила, насколько Сварог себе представлял, на завсегдатаев порносалонов.
Значит, просто-напросто мораль, что называется, приемлет. Обитатели Вардрона
ничего дурного не видят в эротике, только и всего. Кстати, в отличие от Гаэдаро
и некоторых других мест.
Тем временем злонамеренный маг Визари, сидя на троне из
человеческих черепов, инструктировал стоявших перед ним на коленях слуг.
Вдобавок ко всем прочим преступлениям, Визари рассылал по планете особо
доверенных слуг, наделенных магическими способностями, коим вменялось в задачу
увеличивать количество тайных сторонников магии, готовых пойти за ним по
первому приказу, сеять сомнение в душах, поворачивать умы в сторону магов,
магии и необходимости ее воцарения во всех пределах.
– Обратите внимание, масграм, на то, как показаны в
фильме маги низшего и среднего звеньев. Любое их заклинание, даже самое
незначительное, сопряжено с физическими страданиями. Их колотит падучая, пальцы
крючит, кровь идет носом, пена на губах и так далее. Лишь одному главному
колдуну Визари хоть бы хны.
– Понимаю, что вы хотите сказать, мастер Сварог.
Художники делают все, чтобы люди усвоили: любая магия всегда сопряжена с
телесными муками. А кто захочет мучиться!
– Никто. Поэтому лучше держаться от магии подальше и не
подпускать к ней близких.
– А может быть, здешняя магия действительно такова?
На это Сварог лишь пожал плечами в полутьме кинотеатра.
Со слугами Визари на экране вовсю сражались сотрудники
Каскада. Бились они героически, однако несли большие потери. Мир завис над
пропастью, надо было что-то срочно предпринимать. И тогда кто-то из начальников
вспомнил об опальном сотруднике Каскада, прозябающим где-то в глуши Ханнры.
Решено было его вызвать в столицу, поставить перед ним задачу спасения мира и
именно ему вручить новое оружие из секретных лабораторий. Не приходилось
сомневаться, что герой задаст жару расползшимся по миру слугам главного мага,
потом проникнет на мрачный остров, освободит всех пленниц и одолеет в конечном
счете злобного волшебника. Ход мыслей одина…
Рошаль схватил Сварога за руку. Сварогу же впору тоже было
схватить за руку охранителя. К такому повороту готовым быть невозможно.
Потому что на экране появился Олес. В роли того самого
вольного и опального стрелка. Несомненно, Олес. Его лицо, рост, даже прическа.
А когда актер стал двигаться, сходство лишь усилилось – до полной
тождественности. Движение, жесты, это характерное вздергивание подбородка,
улыбка такая же…
– Твою мать, – прошептал Сварог. – Этого не
может быть…
Но так было.
Остаток фильма он смотрел сквозь какую-то пелену, застлавшую
глаза. И этот остаток проскочил для Сварога незаметно, сюжетные перипетии уже
не занимали. Какие там перипетии!..
Единственное, что его еще интересовало в этом фильме –
различия. Сварог пытался найти различия между тем Олесом и этим, очень
надеялся, что вдруг все-таки обнаружится какое-то отличие во внешности, или
актер сделает что-то такое, чего никогда не водилось за князем. Но надежды не
сбывались – перед ними на экране жил и действовал Олес – вылитый молодой князь
Гаэдаро, который на их глазах был отправлен рихарами из зиккурата в немыслимо
далекое прошлое.
И еще очень раздражал голос чтеца, произносящего текст за
Олеса…
Рошаль подавленно молчал, нервно теребя полу плаща.
Так и досидели до конца. А конец фильма принес новый
сюрприз, хотя, казалось бы, куда уж. Сюрприз заключался не в том, что
положительный герой так и не одолел мага Визари, хотя и победил всех его
сподвижников. Маг сумел ускользнуть в самый последний момент. Тут все понятно –
авторы полнометражки предостерегают зрителей: зло осталось, оно где-то рядом,
бойтесь его, люди. Что, кстати, косвенно подтверждало версию о существовании
прототипа экранного мага Визари. Настоящий сюрприз принесли титры, в которых
появилось лицо Олеса в траурной раме с подписью: «Исполнитель Госс-Генгам
трагически погиб в то время, когда монтировался этот фильм».
«Слава богу, хоть имя другое…», – подумал Сварог.
– Вы что-нибудь понимаете, мастер Сварог? – сказал
Рошаль, который пребывал в задумчивости с того самого момента, когда они
поднялись со зрительских кресел.
– Нет, – признался Сварог. – Но меня
отчего-то сильно потянуло выпить.
Не мешало, к тому же, наконец и перекусить. Еще раньше
Сварог присмотрел через улицу заведение на втором этаже, которое зазывало к
себе подсвеченной электрическими огнями вывеской «От Аломас-Довани никто и
никогда не уходил голодным и разочарованным!!!» Ну, раз никто и никогда…
Глава 10
Игра с мышкой
Электрический движок вращал музыкальный барабан, и в зале в
который уж раз звучала одна и та же мелодия. Мелодия, впрочем, была не столь уж
надоедливая, где-то даже приятная, можно потерпеть какое-то время.
– В этом мире вполне прилично готовят, согласны со
мной, масграм?
Рошаль поморщился, будто жевал лимон, а не запеченную с
яблоками и сыром форель.
– Теперь, когда у нас появилась минутка передышки, я бы
рекомендовал вам, граф, не использовать димерейские обращения друг к другу.
Даже если мы пребываем в видимом одиночестве. И тем более тогда, когда нам
кажется, что мы в полном одиночестве, а значит полностью расслаблены и
вследствие этого несдержанно откровенны. Знаете…
