– Девица, задумавшая дело, – как ни в чем не бывало
продолжала Нора, – хрупкая особа, а Лихова верста коломенская. Преступница
пыталась прикинуться Анжелой, нацепила ее куртку, утащила одежду из прихожей,
когда отравила девушку, прикрыла лицо козырьком бейсболки, думаю, натянула
парик, и ей почти удался спектакль. Люлю, торчавшая у глазка, приняла убийцу за
Лихову, но все же любопытная соседка сказала тебе: «Мне она показалась какой-то
странной!» Знаешь, что насторожило Люлю? Рост! Стопроцентно! Глаза отметили
несостыковку, а ум затормозил и не сделал выводов! Но я уверена, именно
маленький рост привлек внимание Люлю.
– Так кто же была убийца?
– Башлыкова!
– Маша?
– Конечно, – ажитированно воскликнула Нора, –
смотри, Ваня! Она знала о смерти Кости! Говорила о нем в прошедшем времени.
Потом, ты сам во время разговора с ней обмолвился, кинул фразу: «Костя любИЛ
мать». Логично было удивиться и спросить: «Как любИЛ? Он и сейчас ее любит!» Но
Маша никак не реагирует, она знает, что Арапов мертв. Одновременно Башлыкова
пытается оправдать Рогатого, отвести подозрения от него. Мы в курсе, что
Рогатый бывший наркоман, так?
– Верно.
– Арапов помог другу избавиться от пагубной привычки.
– Да. Вроде законченный мерзавец, а позаботился об Игоре.
Элеонора закатила глаза.
– Иван Павлович, на свете существуют не только белые и
черные цвета. В людях много всего намешано. Рогатый вынырнул из героинового
омута, зато у него появились припадки немотивированной злобы. Но Маша несколько
раз тебе повторяет: «Рогатый никогда не прикасался к дури», она обеляет своего
гражданского мужа. Более того, с какой стати начальница пиар-отдела растрепала
господину Подушкину о поездке в Белоруссию? Почему упорно повторяет: «Игорь в
Минске, это тайна для всех». Отчего идет на должностное преступление,
выбалтывает о секретной миссии Игоря?
– Отчего? – эхом отозвался я.
– Ни в какое ближнее зарубежье Рогатый не ездил, все ложь.
Игорь в Москве, наверное, он надеется скоро выехать за рубеж, а пока скрывается
от подельников. Рогатый небось украл кредитку. Впрочем, возможен и иной
вариант: парень не выдержал нервного напряжения, снова сел на иглу, а Маша его
прячет. Ладно, мы раскрыли хитрое дело. Можешь теперь спать спокойно, Ваня!
– Как это? А где Марина?
Нора вытащила папиросы.
– Мне сейчас надо кое-куда смотаться, а ты, Иван Павлович,
отдыхай. Думаю, к вечеру мы узнаем, где находится Игорь и где содержится
Арапова. Сама поговорю с Башлыковой.
– Вы?! Нет!!!
– Почему?
– Это опасно.
– Ваня, – сердито оборвала меня Нора, – молчать!
Слушать внимательно. Сиди дома, можешь спать! Все! Разворот через плечо, шагом
марш!
– Простите, но мы сейчас беседуем в моей спальне, –
напомнил я, – впрочем, если вы настаиваете, то я могу отправиться в
гостиную.
Нора гневно сверкнула очами.
– Молчать! Спать!
Не зря многие люди считают мою хозяйку ведьмой, не успели
последние слова сорваться с губ Элеоноры, как я начал судорожно зевать, а
потом, сам не пойму почему, рухнул на подушку и отбыл в страну Морфея.
Глава 31
Будильник звенел настойчиво. Я, не открывая глаз, пошарил
рукой по тумбочке и стукнул несчастные часы. Но противный звук не затих, тут я
сообразил, что это надрывается мобильный, и схватил аппарат.
– Алло, – сонно выдавил я, – алло.
В ухе раздавалось потрескивание, шорох, скрип.
– Алло, – повторил я, – алло!
Издалека донеслось:
– В… а… н… я!
Я сел и сразу испугался.
– Кто это? Нора? Вам плохо?
– Нет… я… М… а… р… и…
– Марина!!! Ты где?
Снова треск и писк.
– Умоляю, – заорал я, – говори!
– На заводе!
– Подземном? На том, где работал твой свекор?
– Да. Спаси меня.
– Еду, только скажи, куда там идти!
– Подвал…
– Где мы сидели?
– Да, он открывается…
– Знаю.
– В углу дверь.
– Я видел ее.
– Открой ее.
– Как?!
– Слева… гвоздик… кнопка… нажми…
– Бегу!
– Скорей. Ваня!
– Да?
– Когда войдешь, немедленно захлопни дверь, если задержишься,
тебя может убить… там… ловушка… она срабатывает, если вход открыт более
двадцати секунд… будь осторожен… понял?
– Конечно, не волнуйся, я сразу закрою дверь.
– Не забудь!
– Нет.
– В… а… н… я! Ско… рей! Уми… раю! Не за… де…
Связь оборвалась. Я кинулся к шкафу, потом ринулся на кухню,
вытащил из кладовки большой фонарь, бутыль с водой и сухое печенье. По счастью,
«Жигули» не подвели, заработали с пол-оборота. Крутя рулем, я безостановочно
звонил Норе, но мобильный хозяйки упорно талдычил:
– Аппарат абонента находится вне зоны действия сети.
Телефон шофера тоже сообщал:
– Данный номер недоступен.
В конце концов я бросил бесплодные попытки, потому что
оказался перед знакомыми воротами. На этот раз я мгновенно преодолел
препятствие, рысью понесся в здание, нажал нужную кнопку, сдвинул люк,
спустился в подвал, зажег мощный фонарь, обследовал стену, увидел что-то,
похожее одновременно на шляпку гвоздя и на кнопку, нажал на нее…
Тихо шурша, дверь открылась, луч света ударил в длинный
коридор, я вошел в него и услышал шипение… В ту же секунду вспомнилось
настойчивое предостережение Араповой о ловушке, я быстро захлопнул дверь. Звук
стих, мне стало не по себе.
Мерно выкрикивая: «Марина, Марина, Марина», – я пошел
по лабиринту, выложенному плиткой.
Коридор казался бесконечным, он изгибался в разные стороны и
в конце концов уперся в лестницу, ведущую только вниз. Я спустился – снова
коридор, опять ступеньки…
