– Видите ли, мы везем девочку в зоопарк, обещали ей показать
интересных животных, ну там, зайчиков, белочек, козликов. Говорили о буйволах,
антилопах и, простите, конечно, козлах!
– А черепашка, – закричала Люсенька, – мы
передумали ее ловить?
Из глаз мента стала исчезать злоба, я, обрадованный на этот
раз очень правильным выступлением ребенка, мигом развил тему.
– Конечно, поймаем. – Потом снова взглянул на
сотрудника ДПС и с чувством произнес: – Дети очень требовательны, подавай ей
сразу все, вот мы и сказали, чтоб она нас на минуту в покое оставила: «Смотри,
козел на дороге», думали, она отвлечется и мы с Женей спокойно поговорим, а тут
вы!
Вдохновение иссякло, я уставился на сержанта, тот молча
изучал права Евгения.
– Хочу козла кормить, – заныла Люсенька, –
капустой!
– Сейчас, мой ангел, – заулыбался я, – вот дядя
нас отпустит, и поедем.
– А черепашку ловить?
– Непременно.
– Козел рогатый? – задала следующий вопрос Люсенька.
Я перепугался, что гаишник окончательно рассвирепеет, и живо
ответил:
– Мой ангел, гляньте, там телочка!
– Где? – стала высовываться в окно Люсенька. –
Иван Павлович, я никого не вижу, ни козла, ни коровки! Почему мы стоим?
Щеки старшего сержанта приобрели нормальный оттенок.
– Говорливая у вас девочка, – мрачно сказал он.
– Вся в мать пошла, – буркнул Женя, – та тоже
языком мелет, пока чем-нибудь пасть не заткнешь, шубой, к примеру, у бабы
аппетит супер, сожрет – не подавится!
– Папа шутит, – мигом влезла в беседу Люсенька, –
мамочка мех не ест, она его на плечи надевает.
Евгений начал тереть рукой затылок, гаишник вернул ему права
и с неожиданным сочувствием сказал:
– Говорил мне отец в свое время: «Не женись, Андрюха», а я,
наивный, спросил его разок: «Да почему, батяня?» – «Поймешь, Андрюха, потом, да
поздно будет», – сказал папка. Уж я его теперь вспоминаю! Ладно, езжайте,
счастливого пути.
Женя нажал на газ, иномарка полетела вперед, Люсенька снова
занялась журналом, я перевел дух и уставился в окно.
– Ты, Ваня, не женат? – вдруг спросил сосед.
– Нет, – пожал я плечами.
– А чего так? Или правду говорят, что у тебя ориентация
эдакая, кривая?
– Я совершенно нормален, – удивился я прямоте
вопроса, – просто своей квартиры нет, а жить вместе с супругой и матерью
тяжело, вдруг они общий язык не найдут? Вы бы сбросили скорость, там, вдали,
еще одна машина ГАИ.
– Не, это куча мусора, она тут с зимы навалена, –
проигнорировал предупреждение Женя.
– Увы, вы ошибаетесь, в изгибе шоссе притаились сотрудники
ГАИ, – настаивал я.
– Ты че, Ваня, плохо видишь? – засмеялся Женя,
продолжая стабильно держать на спидометре сто сорок. – Куча мусора, я
давно ее приметил.
– Патруль.
– Куча мусора! – заорал Женя и осекся.
– Ну вот, – безнадежно сказал я, – теперь куча
мусора идет нам навстречу, свистит, размахивает радаром, измеряющим скорость, и
велит притормозить.
Евгений остановил машину и опустил стекло.
– Старший сержант Родионов, – сообщил похожий на
поросенка гаишник, – ваши документики.
И тут настал час Люсеньки.
– Где же эта куча мусора? – вновь влезла в разговор
двух взрослых людей девочка. – Очень хочется на нее посмотреть.
Родионов кашлянул.
– Ты, девочка, о чем меня спрашиваешь?
– Крошка шутит, – заорал я, – ха-ха-ха, она совсем
маленькая еще, глупенькая…
– Что вы, Иван Павлович, – с достоинством ответила
Люсенька, – я уже в школу хожу, и потом, вы же сами только что сказали:
«Теперь куча мусора идет нам навстречу, свистит и велит притормозить»!
Я лишился дара речи, а несносная болтушка как ни в чем не
бывало неслась дальше:
– Очень хочется посмотреть, как помойка это проделывает.
Мы с Женей замерли, я никак не мог найти убедительных для
сотрудника ДПС слов. Ладно, когда речь зашла о козле, я сумел вывернуться,
заведя беседу про зоопарк, но не могу же сейчас сказать: «Мы везем капризницу
на экскурсию по мусоросжигательному заводу»?!
– Слышь, Колян, – гаркнул милиционер в рацию, –
поди сюда, номерок по компьютеру пробить надо и ваще посмотреть.
Целый час нас обыскивали на шоссе, иномарку разобрали почти
по частям и обнаружили гору нарушений. Во-первых, Женя незаконно установил на
«мерине» спецсигналы: «крякалку» и стробоскопы, во-вторых, у него не нашлось
огнетушителя, в-третьих, в аптечке отсутствовал йод, в-четвертых, тонировка
стекол запрещена…
Еле-еле хозяин сумел уладить дело. Пока он шептался о чем-то
с гаишниками в их машине, я молча маялся на обочине, а Люсенька, ни на секунду
не потеряв хорошего настроения, громко пела и прыгала на одной ножке. В конце
концов Евгений, потный и красный, вернулся назад, и мы продолжили путь.
– Семья, конечно, хорошо, – вдруг заявил Женя, –
но порой такие мысли в голове бродят… да… Ладно, не будем об этом. Скажи, Ваня,
ты про пересадку волос чего знаешь?
– Ничего, – честно ответил я, – видел рекламу,
вроде с затылка берут и на макушку переносят.
– А если весь лысый?
– Тогда, наверное, плохо.
– Почему лысым быть плохо? – ожила Люсенька.
– Некрасиво, – рявкнул отец, – займись своими
делами.
– Странное существо человек, – улыбнулся я, – на
одних частях тела волосы изводит, а на голове подсаживает.
Евгений похлопал себя ладонью по макушке:
– Плешь появляется. Вот у тебя, несмотря на возраст, еще
нет.
– Не такой я и старый.
– Так и не молодой.
Я ощутил некоторый дискомфорт и хотел воскликнуть: «У меня
еще все впереди!» – но тут Евгений притормозил.
– Вон метро, – сказал он, – мы сейчас на третье
кольцо свернем, тебе лучше тут вылезать.
Глава 15
В вагоне, несмотря на рабочий день, было довольно много
народу, я ухватился за поручень и попытался сосредоточиться. Ну отчего Нора
придает визитке столь большое значение? Вполне вероятно, что карточка случайно
оказалась у Марины.
