– Хорошо, – отозвалась она и бросила трубку.
Я потряс головой, вышел в коридор, нашел ванную комнату и,
наплевав на все правила приличия, не спросив разрешения у хозяев, вымылся под
душем. Сразу стало легче, правда, одежду пришлось надевать грязную, но все
равно меня перестало подташнивать. Затем я обнаружил кухню и без зазрения
совести порылся в шкафчиках, выпил кофе, съел крекер и ощутил себя заново
рожденным.
Аккуратно ополоснув чашку, я решил покурить, вышел в
прихожую, взялся за ручку двери и остановился. Право, нехорошо, я даже не
подошел к Косте. Понятное дело, что парень погружен в сон, но все же следует
проявить по отношению к нему заботу. И, кстати, вдруг юноша, пока я мылся и
завтракал, очнулся? Надо хоть глянуть на Костю: вдруг ему срочно нужен врач?
Быстрым шагом я вернулся в гостиную и приблизился к дивану.
Костя по-прежнему лежал на боку, лицом к спинке.
– Ты как? – тихо спросил я и тронул парня за плечо.
Неожиданно тело легко откинулось на спину. Я вскрикнул.
Глаза юноши, не мигая, смотрели в потолок, рот был безвольно приоткрыт, в
некогда красивом лице начисто отсутствовали признаки жизни. Костя был
окончательно и бесповоротно мертв.
Глава 6
Очень осторожно, на цыпочках, я вышел из гостиной и стал
подниматься по лестнице на второй этаж. Хорошо помню, как Марина, устроившая
для своих гостей экскурсию по особняку, рассказывала:
– Я такая растеряха, сил нет! Ухитряюсь лишиться самых
необходимых вещей, вечно запихиваю невесть куда зарядку для мобильного, поэтому
сделала в библиотеке, ха-ха, стационарный пульт, воткнула в розетку сразу
несколько аккумуляторов, теперь не останусь без связи.
Память меня не подвела, между помпезно-вычурными шкафами с
резными дверками обнаружились шнуры, я воткнул один в свой умерший от голода
телефон и живо соединился с Норой. Не знаю, как вы, а я испытываю огромную
радость от того, что есть на свете человек, способный сказать: «Ваня, сиди
тихо, жди, сейчас приедут мои люди и решат проблему».
Спустя час в особняке появился адвокат Элеоноры Михаил
Юрьевич Беляев, а с ним двое мужчин в неброских костюмах. Пока его спутники
осматривались в гостиной, Беляев, поднявшись со мной на второй этаж, пытался
шутить, рассказывая абсолютно неуместные в данной ситуации анекдоты. Наконец
один из незнакомцев поднялся в библиотеку.
– Дело ясное, – сухо сообщил он, – передозировка.
Небось парень – наркоман.
– Костя употреблял героин? – изумился я. – Ничего
не слышал о его пагубном пристрастии!
– Так никто о своей дружбе со шприцем не кричит на каждом
углу, – парировал «костюм».
– Иван Павлович, – бархатным, хорошо поставленным
голосом завел Михаил Юрьевич, – разрешите напомнить вам обстоятельства,
при которых, как нам стало ясно, разыгралась ужасная трагедия. Марина Арапова,
хозяйка сего поместья, является доброй подругой Элеоноры, так?
Я вздрогнул, неужели Нора рассказала этому прощелыге,
адвокату с весьма широкими понятиями о порядочности, о похищении?
– Так? – повторил Беляев.
– В принципе, да, – осторожно ответил я.
– Перед отъездом в командировку, – принялся сыпать
округлыми фразами законник, – Марина приехала к Норе и попросила ту
изредка звонить Косте. Арапова не очень доверяла отпрыску, хоть большой, да
дурной! Верно?
– Я не посвящен в семейные проблемы Араповой, –
осторожно ответил я.
– Да, конечно, вы всего лишь наемный служащий, – не
упустил шанса поставить меня на место Беляев. – Элеонора ответственный
человек, поэтому она выполнила пожелание подруги, беседовала с Костей пару раз,
но потом парень перестал отвечать на звонки. Естественно, Нора обеспокоилась,
велела вам поехать в поселок и лично посмотреть, что творится в доме, так?
Поняв, что задумала хозяйка, я достаточно твердо сказал:
– Совершенно справедливо.
– Дверь оказалась открытой!
– Да.
– Вы беспрепятственно вошли в особняк…
– Так.
– И обнаружили в гостиной труп.
Я вздрогнул, а Михаил Юрьевич ничтоже сумняшеся вещал
дальше:
– Естественно, вы испугались, так как являетесь человеком,
далеким от криминала, тихим, интеллигентным, поэтому позвонили Норе…
Я молча кивал, ожидая, чем завершится разговор.
– Значит, – заявил юрист, – сейчас я отвезу вас к
Норе, вы придете в себя, выпьете капелек, поспите…
– А Костя?
– Он мертв, – напомнил Беляев.
– Но нельзя же оставить труп беспризорным!
– Что вы, Иван Павлович, – голосом воспитателя,
общающегося с ребенком-олигофреном, продолжал адвокат, – Сеня вызовет
милицию. Только все сделают без вас, ладненько? Вы вообще здесь не были,
хорошо?
– А кто тогда нашел Костю?
– Сеня, – улыбнулся Михаил Юрьевич, – секьюрити
поселка. К слову сказать, охрана тут никуда не годится. На въезде, правда,
расположена будка со стражником и шлагбаум, но в Аленушкино можно попасть и,
так сказать, с заднего хода, из леса в поселок ведут еще три не охраняемые
никем дороги. Эй, приведите Сеню!
По лестнице загрохотали ботинки, и в библиотеке появился
кряжистый дядька в камуфляжной форме.
– Здрассте, – вежливо сказал он.
– А вот и Семен, – радостно воскликнул Михаил
Юрьевич, – голубчик, ну-ка, расскажите Ивану Павловичу, как обстояло дело.
– Дык просто, – пожал могучими плечами
секьюрити, – Марина Сергеевна очень просили: «Ты, Сеня, хоть иногда в дом
заглядывай, я в командировку уезжаю, Аня в городе с домработницей, а Костя тут
один, еще приведет друзей, пожар устроят». Ну я и пошел севодни, глянь – дверь
отперта…
Беляев монотонно качал головой, Сеня достаточно уверенно
излагал написанный для него текст. Интересно, какой гонорар выдали охраннику за
исполнение спешно придуманной роли?
– Отлично, дружочек, – кивнул Беляев, – мы сейчас
потихоньку уедем по той дорожке, по которой незамеченными прибыли сюда, а вы
спустя примерно часок вызывайте милицию, да будьте с ними откровенны. Марина
Сергеевна не станет сердиться, она, наверное, скоро вернется из командировки, с
ней уже пытаются связаться.
Семен кивнул, мы с Беляевым быстро вышли во двор, сели в
темно-серую иномарку и на полной скорости отбыли в Москву.
