— Ваше величество, доктор Кноринг, позвольте заметить, уроженец Гамбурга. Его родной брат — Арнольф Кноринг фон Бейцелау — полковник германской армии, командир 36-го фузелерного полка. Список можно продолжать. Да и вы, мой государь, да простится мне такая вольность, — родственник кайзера Вильгельма.
— Гм! Умеете вы развеселить, — чуть заметно усмехнулся Николай II.
— Стараюсь, ваше величество, — не замедлил с ответом начальник Военно-походной канцелярии. — Коли б кому другому, я посоветовал бы завести молоденькую любовницу…
— Владимир Николаевич… — нахмурился император.
— Мой государь, я, по вашей милости, генерал, а не игумен. А потому говорю с военной прямотой. Кроме того, посудите сами. Вот, скажем, Франция. Там со времен Людовика Святого единственным королем, не имевшим фавориток, был Людовик XVI. И чем это для него закончилось?
— На что это ты намекаешь?
— Да так. К слову пришлось. Вдруг почему-то вспомнилось, как сами французы говорят о своих последних монархах.
— И как же?
— Когда скончался Людовик XIV — «Над Францией зашло солнце». Когда умирал Людовик XV, в миг смерти короля погасили свечу на окне его спальни. Когда же рубили голову Людовику XVI, пылала вся Франция.
— Вы нынче прямо какой-то якобинец, Владимир Николаевич, — раздраженно отозвался царь. — С чего это вдруг, извольте сказать, вы о казни вспомнили?
— Ваше величество, я служу вам верой и правдой много лет. — Князь Орлов вдруг остановился и развел плечи, точно собираясь встретить грудью вражьи штыки. — И, смею надеяться, никогда не давал вам повода усомниться в моей преданности. Хочу также верить, что вы не считаете меня человеком наивным.
— К чему это предисловие? — Государь смерил собеседника удивленным взглядом.
— России нынче угрожает опасность, какой прежде она не знала…
— Ах, вот вы о чем? Что же, об этом вешает та самая Кассандра, о которой вы нынче упоминали?
— Зря вы пренебрегаете ею, ваше величество. Она не бросает слов на ветер. Готов подтвердить это. А я, кажется, способен отличить истину от обмана.
— Лишь Богу ведома истина, — прервал его Николай II.
— Но, как вам самому доподлинно известно, есть люди, могущие прозревать тайны божьего пути. Не станете же вы отрицать, что тот же Старец давал весьма точные предсказания грядущего?
— Да, это правда. Так оно и было.
— У госпожи Лаис тоже есть этот вышний дар. За десять лет, что я ее знаю, она не ошиблась ни разу.
— Вот как? И что же она говорит?
— Она говорит, что ныне, именно сейчас, и ни месяцем позже, Россия стоит, будто витязь, на распутье. Нынче еще можно свернуть на верную дорогу. Все же иные влекут Отечество к гибели.
— «Однажды мне сказали, что эта дорога ведет к океану смерти. С тех пор мне встречаются только кривые, глухие тропы». Владимир Николаевич, мы все движемся к гибели. Я, конечно, не прорицатель, как Распутин или ваша госпожа Эстер, но все эти откровения лежат на поверхности. Готов поспорить, вы желаете говорить со мной об ответственном министерстве и о прочих либеральных благоглупостях, которыми пестрят нынче страницы продажных газет, вроде этой «Русской вести». Скажите честно, господин Родзянко надоумил вас снова затронуть эту тему? Он ведь, если память мне не изменяет, тоже конногвардеец?
— Память вам не изменяет, ваше величество. Однако я желал поговорить о «либеральных благоглупостях», как вы изволите сие именовать, по собственному почину. Ибо у меня есть занятная идея, которая может быть вам интересна. Что же касается господина Родзянко, нынче с утра он звонил и просил вашей аудиенции.
* * *
Майор фон Родниц сидел за массивным столом красного дерева и читал сводки наблюдателей и сведения полковых разведывательных команд. Население в этих местах не жаловало русских. Впрочем, и австрийцев оно тоже недолюбливало. Здесь в Буковине героями народных легенд всегда были лихие опрышки — разбойники, которые, живя в горных чащобах, грабили всех, кто попадал им под руку, искренне почитая их богачами-кровопийцами. С видимым удовольствием жители окрестных городов и деревень сообщали разведчикам о неисчислимых воинствах русских, которые открыто готовились к великой битве.
Правда, в представлении здешних диковатых лесорубов и козопасов всякое подразделение больше ста штыков уже считалось огромным, а ежели речь шла о тысячах, то, уж конечно, несметным. Все это майор Родниц, начальник разведки 7-й армии императора Франца-Иосифа, прекрасно знал и учитывал. Однако в последние дни у русских действительно было замечено какое-то непонятное оживление, и ему необходимо было скорейшим образом выяснить, с чем оно связано.
Пока что заваленные снегом Бескиды надежно охраняли армию от внезапного удара. Но время всегда было обоюдоострым оружием, и мысль о том, что, едва растает зимний снег, 7-я армия может получить себе на голову изрядно окрепшего за зиму врага, очень не радовала начальника армейской разведки. Он бы дорого дал, чтобы получить внятную информацию о планах русских, но, увы, никакой возможности добыть таковую пока не представлялось.
Фон Родниц обвел взглядом стены кабинета, будто стремясь прочесть на них ответы на мучившие его вопросы. Стены не оправдали ожиданий разведчика. Совсем недавно этот стол, и комната, и фотографии, и диплом в изящной резной рамке принадлежали одному из двух местных адвокатов. Стремясь избежать службы в строевых частях, ловкий правовед пошел добровольцем в ландштурм и остался письмоводителем при новом хозяине кабинета. Несмотря на это, для майора фон Родница этот дом оставался чужим, и стены помогать ему не желали.
Дверь открылась без стука, адвокат Томаш Дембицкий, вернее, теперь уже лейтенант Томаш Дембицкий, хорошо упитанный коротышка, боком вошел в кабинет, прижимая к чреву несколько бутылок пива.
— Ришар, — письмоводитель всегда называл фон Родница на свой польский манер Ришаром, а не Рихардом, — я вот тут принес. Один из моих старых клиентов…
Майор хмуро поглядел на подчиненного — штатский дух из него нельзя было вытравить ни дустом, ни каленым железом.
— Ну что ты такой хмурый, Ришар? — продолжил бывший юрист, на минуту запнувшись под взглядом начальника. — Это хорошее пиво. Из Лембурга. — Томаш Дембицкий поставил запотевшие холодные бутылки одну за другой на стол. — Да, кстати. Там к тебе какие-то солдаты приехали.
— Приезжает бабушка на именины, — хмуро отозвался начальник армейской разведки. — Солдаты прибывают.
Потомственного военного немало раздражал и тон бывшего адвоката, и его манера держаться запанибрата. Но следовало признать, что в округе господин Дембицкий был человеком известным и почитаемым, и если требовалось что-то разузнать или достать, то легче было обратиться к нему, чем следовать путем, предписанным в уставе.
— Хорошо, прибыли. Как скажешь, — беззлобно согласился юрист. — Главное, что они ждут внизу. — Томаш получил хорошее образование в самой Вене и отлично знал, что с начальством следует ладить, каким бы ни было это начальство и какие бы странные требования ни предъявляло. — Я обещал солдатам доложить об их приезде, вот и докладываю.
