Глава 1
Если вы хотите навсегда избавиться от
приятеля, дайте ему денег взаймы, а если желаете более никогда не встречаться с
каким-нибудь родственником, позвоните ему и скажите:
– У нас тут ремонт начался, не приютите ли на
полгода меня, Таню, двух наших детей и сенбернара? Аквариум с рыбками мы уже
отнесли к теще.
Можете поставить опыт на своих близких, я
абсолютно уверен, что девяносто девять и девять десятых процента из них мигом
воскликнут:
– Дорогой, рад был бы оказать тебе столь
незначительную услугу, но…
Далее возможны варианты, скорей всего, вторая
половина фразы будет звучать так: «Мы через десять минут улетаем в Нью-Йорк, уж
стоим у трапа самолета», или «У самих завтра ванну меняют». Впрочем, может, ваши
родные более изобретательны и заявят: «Ой, дорогой, тут такое дело! Прикинь,
наши соседи разлили повсюду ртуть, дом оцеплен милицией, сами не знаем, где
ночевать».
А как бы вы поступили, поняв, что на вашу
личную жилплощадь собирается высадиться десант с детьми и собаками? Только
честно? Я не принадлежу к людям, которых может привести в восторг подобная
перспектива, поэтому советую не теряться и найти нужные слова для отпора в тот
момент, когда племяннички звонят в дверь вашего уютного дома.
Но увы, не всегда мы успеваем
сориентироваться, даже такой личности, как Нора, свойственно ошибаться.
29 сентября, около семи часов вечера, я мирно
дремал в своей комнате, одним глазом глядя в телевизор. Только не подумайте,
что я увлекся новостями, боже упаси, не выношу ужасы. Сообщения о цунами,
тайфунах, авиакатастрофах и терактах вызывают у меня приступ депрессии, поэтому
я предпочитаю мирные передачи из жизни животных или рассказы о растениях.
Впрочем, еще люблю программу «Графоман», рассказывающую о книгах: мне импонирует
стиль ведущего, настоящего интеллигента по имени Александр, даже то, что он
швыряет в мусорную корзину кое-какие, на его субъективный взгляд,
малоинтересные произведения, меня не раздражает. В Александре нет злости,
агрессии, а главное, зависти. К тому же он обладает столь редким теперь для
телеработника качеством, как умение владеть родной речью, и я наслаждаюсь
ровным звуком его голоса без всяких «э», «бе», «ммм» и диких словосочетаний
типа: «Эта книга суперская, бегите рысью в магазин, все, эй, вы слышите, все
перцы должны схватить томик, выпущенный издательством «БМП», кстати, спонсор
нашей программы – «БМП».
Укрывшись мягким пледом, я предавался
безделью, из коридора до моего слуха не доносилось ни звука, домработница Ленка
куда-то ушла, Нора…
– Иван Павлович! – вдруг закричала
хозяйка.
Я вздрогнул: ну вот, сглазил!..
– Ваня, иди сюда!
– Уже бегу.
– Быстрее!!!
Больше всего меня удивляет манера Норы
требовать от своего секретаря поведения Сивки-Бурки, возникающего перед
человеком через секунду после вопля «Встань передо мной, как лист перед
травой». Мне же требуется как минимум пара минут, чтобы дойти до ее кабинета,
увы, я не владею методом телепортации.
– Не жвачься, – сердито сказала Нора.
– Что случилось? – слегка запыхавшись,
поинтересовался я, войдя к ней.
– К нам сейчас придет клиент! – с детской
радостью в голосе воскликнула Элеонора. – Открой ему дверь.
Я кивнул.
– Почему ты насупился? – пошла в атаку
хозяйка. – Отчего на лице выражение парализованного тюленя?
Из моей груди вырвался тяжкий вздох, я уже
неоднократно говорил о своем обостренном восприятии речи. Ну какая гримаса
может быть на лице, простите, морде парализованного тюленя? Если уж несчастное
животное в силу болезни потеряло возможность двигаться, то его лицевые мышцы не
способны шевелиться. Или мышцы морды? Интересно, как следует правильно
выражаться в подобном случае? Мордовые мышцы? И есть ли они у тюленя?
– Эй, Ваня! – сердито воскликнула
Нора. – Вернись из тьмы!
Я вздрогнул и тут же услышал звонок.
– Вот это похвальная оперативность, –
довольно кивнула Нора. – Раз, и на месте, не то что некоторые! Ваня, не
маячь столбом! Поторопись!
Я порысил по коридору. Нетерпение хозяйки
понятно: у нас случился временный перебой с заказчиками. Первые три дня простоя
Нора потирала руки и твердила: «Отдохнуть не помешает», на четвертые сутки она
загрустила, на пятые впала в депрессию, а к концу недели начала придираться ко
мне по мелочам. Думаю, сейчас она схватится за любое дело, даже если ее
попросят отыскать пропавшую болонку!
Дойдя до двери, я взглянул на экран видеофона
и увидел мужчину примерно моих лет, одетого в мешковатую, слишком теплую для
бабьего лета куртку и старомодную шляпу из черного фетра. Следует признать,
долгожданный клиент не похож на олигарха или простого миллионера, навряд ли
Нора хорошо заработает на этом заказе, хотя иногда случаются чудеса:
встречались на моем пути очень богатые люди, зимой и летом обутые в рваные от
старости кеды.
Я распахнул дверь и приветливо улыбнулся:
– Добрый вечер.
– Здрассти, – кивнул незнакомец, –
Элеонора тут проживает?
– Да, да, входите.
– Ой, хорошо-то как, – вдруг бурно
обрадовался клиент, – я думал, вдруг чего не так!
– Мы спокойные люди, – профессионально
улыбнулся я, глядя, как потенциальный заказчик медленно стягивает верхнюю
одежду, – с нами особых пертурбаций не случается!
– Ну, там… переехали куда или ваще адрес не
тот!
– Нет-нет… «Ниро» на месте. Вам не кажется,
что смена квартиры подобна пожару?
Мужчина нахмурился, на его челе появились
морщины, я удивился. Отчего настроение заказчика претерпело столь радикальное
изменение? Вроде ничего обидного или неприятного я не произнес, просто
перефразировал пословицу!
В полном молчании мужик нацепил куртку на
крючок, потом ладонью пригладил торчащие в разные стороны волосы и с чувством
заявил:
– Вот сейчас я подумал и пришел к выводу: не
прав ты! Ежели из маленькой фатерки, где жил с женой, тремя детьми и тещей, в
просторный дом перебираешься, то это не пожар, а радость!
Большие круглые глаза клиента уставились на меня
не мигая, я подавил смешок и, решив не продолжать дурацкую беседу, предложил
пройти:
– Нам сюда, по коридору налево.
– Экие у вас хоромы, – забубнил
мужичонка, – сколько ж комнат?
– Ну… вполне достаточно, семь.
– Ой! А народу много?
