– И все же, Мардук, и сам ты стараешься ему следовать. Иначе бы не просил о помощи меня. Стало быть, признаешь, что закон верен.
Губы покинутого бога сжались в гневную складку.
– Хорошо же, я сам займусь этим. И если я не буду особо подыскивать средства для достижения цели, в том не моя вина. Запомни, Амердат, я просил тебя.
Он повернулся и зашагал прочь, стараясь получше укутаться в промокший плащ.
– Богам тоже свойственно ошибаться, сынок. – Амердат повернулся к сыну. – И порой я думаю, не было ли ошибкой создание этого мира.
Даниил глядел на дно амфоры. Вина в ней уже не было, оставался лишь пьянящий дух, говорящий невнятно, но призывно о берегах далекого Закатного моря, где росли напоенные солнцем виноградные лозы, давшие жизнь этому вину. Он уже собирался идти спать, но тянувшая из окон прохлада, а быть может, выпитое молодое вино, прогнали сон и породили сомнения. Который день он ходил на царские советы или же попросту на обеды к государю, чтобы возвестить Валтасару о той божественной мудрости, что приходит в этот мир через его уста.
Даниил поймал себя на мысли, что уже почти не думает о себе, как о Намму, изгнаннике из далекой Ниневии. О правде напоминал лишь призрак хозяина сумы, прежде навещавший его каждую ночь. Но теперь исчез и он. Выходит, что не Даниил, а именно бедняга Намму погиб там, на краю пустыни!
В детстве он слышал сказки о чародеях, которые могли похищать людские души и замещать их своими. Вот совсем как вино из этой амфоры – вылил одно, налил другое. Так и он… Даниил щелкнул пальцем по глазурованной поверхности сосуда. Пустая амфора отозвалась глухим звуком. Как показалось царевичу, он продлился куда дольше, чем следовало.
– Странно, – чуть слышно произнес Даниил, поднимая глаза.
Призрак стоял перед ним, гневно подбоченясь. На этот раз он казался донельзя реальным, точно и не умирал вовсе.
– На этот раз, похоже, ты все выпил сам? Без меня?! – не тратя времени на приветствия, заговорил ночной гость.
– Ты? – сдавленно прошептал пророк.
– Конечно. А кого еще ты ожидал здесь увидеть?
– Тебя не было так долго.
– У меня были дела, – уклончиво отозвался призрак, поудобнее устраиваясь возле стола. – Но это все ерунда. В прошлый раз я не договорил. Поэтому внимай и помни: жизнь твоя зависит от того, как ты исполнишь мои требования.
Даниил удивленно поглядел на пришельца из мира духов, и в голове его мелькнула шальная мысль: «Эх, знал бы, что ты так заговоришь, не стал бы засыпать тебя камнями. Лучше б ты достался ухеелям!» Он поспешил отогнать запоздалое сожаление прочь, но было уже поздно.
– Если бы ты не сделал того, что сделал, было бы еще хуже, – с легкостью прочитав мысли Даниила, многообещающе сообщил вполне телесный дух. – Так что молчи и слушай. Первое: немедленно верни мне сапфир, именуемый «Дыхание Мардука» или, по-вашему, «Душа Первозавета».
– Но… – попытался вставить Даниил.
– Не смей меня перебивать! Ты отдашь мне камень, а затем приведешь туда, куда я скажу, скифа по имени Кархан и двух его приятелей. Тех самых, которых ты выдавал за ангелов. Все понял?
Призрак глядел на ошеломленное лицо самозванца. Тот мучительно пытался сообразить, как бы поступил на его месте настоящий пророк. Но мысли, должно быть, испуганные властным тоном призрака, как на грех разбежались кто куда. Даниил так и не смог придумать, как ему приличествовало действовать, зато как бы поступил в таком случае Намму, царскому советнику было яснее ясного.
– Ступай к Тиамат, корм ухеелей! – заорал он, обрушивая амфору на голову непрошеного гостя.
Звон разбитого сосуда точно сдернул невидимую пелену с его глаз. Комната была пуста, лишь на полу валялись глазурованные черепки.
– Проклятие, – с трудом выдавил Даниил, опускаясь в изнеможении на лавку. – Что за наваждение? Разве мог призрак истинного Даниила требовать сампир, именуя его «Дыханием Мардука»!
– Что у тебя за грохот? – без стука открыв дверь, в покои царевича Даниила втиснулся командир царских телохранителей. – Чего это ты вздумал посуду бить? – Кархан удивленно поглядел на валявшиеся на полу осколки и перевел взгляд на бледное лицо друга. – Э, приятель! Да ты пьян!
– Куда там! – отмахнулся хозяин апартаментов. – Здесь опять был призрак!
– Дружище, – Руслан Караханов усмехнулся, наклонив к плечу лохматую голову, – ты человек умный, мудрый. И, как говорят красноречивые эллины, боговдохновенный. Но страсть к вину тебя погубит. Я велел стражникам пронаблюдать за твоим так называемым призраком. Так вот, поверь мне на слово, его нет. Ты разговариваешь сам с собой!
– А сегодня? Сегодня за мной тоже следили? – порывисто спросил царевич.
– К чему? – пожал плечами Кархан. – Мне и так все ясно.
– Ничего тебе не ясно! – хлопнул ладонью по столу Даниил. – Сегодня здесь был призрак, и он был не такой, как обычно. Совсем другой. И еще он требовал привести к нему тебя и твоих друзей-гиперборейцев!
– Куда привести? – насторожился Руслан Караханов.
– Не знаю, – устало выговорил Даниил.
– А зачем? – В глазах косматого скифа сквозило неприкрытое удивление.
– Не успел спросить.
Кархан шел по ночному Вавилону. Мелкий нудный дождь висел в воздухе, соединяя небо и землю бесчисленным множеством мокрых нитей. Чем-то он напоминал Руслану родной Питер, хотя уж куда там было соревноваться городу на берегах Евфрата с мегаполисом в устье Невы!
Мрачного скифа дождь не беспокоил. От него веяло чем-то родным, здесь почти забытым. А быть может, это мысль о доме, тревожившая его уже несколько последних дней, давала ему силы мириться с непогодой и накатывающим чувством одиночества. Еще совсем недавно до всех этих загадочных происшествий с явлением Мардука и уничтожением камеры перехода он ощущал себя частью единого целого, имя которому цивилизованное человечество. Он гордился тем, что его миру подвластны силы природы и знание иных сопределов, и вдруг… Точно огромный лайнер разбился о скалы, и он с парой друзей – единственные спасшиеся, выкинутые в мир дикарей, почти людоедов.
Редкие прохожие, попадавшиеся ему навстречу, торопились освободить путь, увидев, что огромный грозный скиф не в духе.
«Как ни крути, – размышлял он, – а мы крепко влипли. Это ж надо было так вывести из себя Мардука. Чем же, интересно, ему не угодила камера перехода?»
Руслан давно поймал себя на мысли, что думает о местных богах, как об объективной реальности. Также, как в детстве верил в горстку бородачей и завернутых в простыни красавиц, решающих дела мира, сидя на вершине Олимпа. Невозможность отыскать выход из создавшейся ситуации подбросила смолистых дров в огонь его тоски и ностальгии.
Слава Богу, еще оставалась закрытая связь, по которой озабоченная База ежедневно заверяла Кархана, что предпринимается все, что только можно, и спасение близко. Он уже знал, что данное хронотемпоральное образование признано изолированной системой, бесперспективной в разработке. Это означало, что сразу после эвакуации его и катерщиков сей мир будет наглухо перекрыт для постороннего доступа как минимум до окончания тщательного расследования причин случившегося. Кархан шел, не глядя по сторонам. Шел к старику Амердату, чтобы побеседовать с ним о природе богов и, быть может, найти выход из сложившейся ситуации.
