– Или Конрад, – поправил меня Лис. – А может, оба сразу. Не исключено, конечно, шо этот проснувшийся от летаргии будильник просто нервно реагирует на иностранцев, но ведь и ты, и сам Брюс не из псковских будете. Короче, странно все это, не то слово! Вот бы с отверткой петушка раскурочить да глянуть, на что его перемыкает.
Услышав подобное, золотая птица возмущенно подняла голову и угрожающе растопырила крылья, однако ни единого звука при этом не раздалось под сводами библиотеки.
– Не-не, – Лис в останавливающем жесте выставил перед собой ладони, – никто тебя на металлолом пускать не собирается! Все путем, сиди чирикай. Но ты б хоть знак дала, против кого вопишь!
Птица молча сложила крылья и надменно уставилась поверх наших голов.
– Спасибо, хоть не плюнула, – хмыкнул Лис.
– Ладно, оставим странности для свободного времени, а пока зови Протвица – узнаем, чего ему в Вене не сиделось.
Йоган Протвиц стоял передо мной в долгополой серой полушинели-полуплаще с пелериной и старался придать себе вид если не победительный, то, уж во всяком случае, грозный.
– Должно быть, вы замерзли в дороге, господин Протвиц, – оглядывая ищейку с ног до головы, неспешно заметил я. – Русские зимы очень суровы. Тишка, дружок, забери у барина шинель да поставь еще самовар.
Расторопный слуга подскочил к полицейскому, на ходу протягивая руки за непритязательной верхней одеждой нового гостя.
– А вообще у нас раздеваются внизу.
– Полагаю, ваш секретарь уже передал, что у меня с собой все бумаги, достаточные для того, чтобы арестовать вас обоих и передать в руки закона! – надменно заявил сыщик.
– Вы что же, господин Протвиц, намерены арестовать меня самолично, прямо здесь? Забавно было бы узнать, как вы это себе представляете.
– У меня с собой пистолет, – исподлобья глядя то на меня, то на Лиса, предупредил таксоид.
– О, поверьте, этого добра в доме навалом, – усмехнулся я. – А еще здесь имеется обширный парк, где может упокоиться ваше тело, и замок, вполне пригодный для блужданий стенающей души. Однако не станем напрасно пугать друг друга! Я предвижу, что вы мне скажете. Конечно, вы позаботились, чтобы немало людей знало о том, куда вы направляетесь. Если вы не объявитесь своевременно, кто-нибудь обязательно примчится вам на замену и все такое прочее. А потому сразу перейдем к делу. Признаюсь, я вовсе не ожидал новой встречи с вами и, не буду скрывать, не рад ей. Итак, чем обязан?
– Вы самозванец и мошенник! – собравшись с духом, выпалил Протвиц. – Истинный граф Турн заточен в турецких застенках!
– Полагаю, он уже в ином месте, – усаживаясь поудобнее и глядя на стоящего Протвица, заверил я.
– Вы совершенно зря делаете вид, что для вас сие не имеет значения! Уверен, не только нам, но и правительству императора Павла будет интересно знать, что за негодяй скрывается под личиной полковника графа Турна.
– Возможно, это так, – согласился я. – Но что с того? Вы-то ведь пришли ко мне, а не к обер-полицмейстеру, стало быть, распоряжение о моем аресте – лишь повод для разговора. Или я не прав?
Разочарованный Протвиц, должно быть, немалую часть пути от Вены в Санкт-Петербург репетировавший обличительную речь, не найдя отклика у зрительской аудитории, стушевался и растерянно огляделся по сторонам.
– Шо, я лишний? – перехватывая довольно сконфуженный взгляд таксоида, патетически взвыл Лис. – Граф, меня выкидывают за борт пиратского корабля истории, а вы на это взираете, буквально невзирая ни на што. Я ща пойду рыдать и биться в истерике, с горя пробью вот этим самым лбом круглую лунку в дне Невы и утоплюся, как бедная Лиза, которую я знавал еще богатой.
Страстный монолог раздухарившегося секретаря, кажется, еще более потряс детектива, чем мое безучастное спокойствие.
– Он это серьезно?
– Он – да, – не давая мне вставить слова, выпалил Сергей. – Я – нет! А вы о чем?
– Друг мой, – обратился я к напарнику, – будьте любезны оставить нас с господином инспектором для конфиденциального разговора.
– А можно я буду подслушивать за дверью? – радостно ощерился Лис, выбрасывая руку в скаутском приветствии. – Вот честное слово, я вам не буду мешать! – Не дождавшись моего ответа, он со вздохом повесил голову на грудь и понуро, точно на эшафот, двинулся к выходу из библиотеки. – Все кончено, все порушено! Так мне и не узнать, быть или не быть! И я уже, наверно, в жизни никогда не стану президентом земного шара! Йоган Протвиц изловил меня на горячем, и я пошел собственной правой рукой писать чистосердечное признание, а не то это горячее, не дай Бог, остынет.
– Узнай-ка у Тишки, готов ли самовар, – напутствовал я друга.
Лис драматично вскинул голову и снова уронил ее на грудь:
– Слушаюсь и повинуюсь, о великий и, без сомнения, ужасный.
Оглушенный Лисовой ахинеей Протвиц удивленно проводил убитого горем секретаря недоумевающим взглядом и резко повернулся ко мне, должно быть, заподозрив какой-то подвох.
– Если вы что-то задумали…
– Да нет, это вы что-то задумали, – перебил я. – Давайте без обиняков. Вы желаете продать мне свое молчание и этот ордер? Назовите цену.
– Вы уже предлагали мне деньги в Вене!
– Теперь, насколько я понимаю, вы стоите больше или, во всяком случае, так вам кажется, – мило улыбнулся я, покачивая носком домашней туфли.
Сыщик набрал в свою тощую грудь побольше воздуха, будто собираясь возмутиться, но резко выдохнул и заговорил быстро, точно пугаясь собственной наглости и стараясь уменьшить время пребывания под моим пристальным взглядом.
– Не знаю уж, как вас именовать, милостивый государь, но вы находитесь под защитой людей весьма и весьма значительных. Только благодаря их влиянию я решился пренебречь требованиями службы и потому стою теперь перед вами, а не в кабинете генерал-полицмейстера.
– Трогательно, – смахивая несуществующую слезу, вздохнул я. – Мне следует быть вам за это благодарным?
– Вы, брат Октавиан, должны исполнить то, что обещали в обмен на защиту, вам оказываемую, – почти выкрикнул, точно выстрелил, Протвиц.
– Ах вот вы о чем! – Я досадливо нахмурил лоб. – Ну да, конечно! А скажите, господин сыщик, когда вы стояли там внизу, дожидаясь аудиенции, вам случайно не встретился такой невысокий генерал с вензелем императора на эполетах?
– Мне понятно, к чему вы клоните, – поблескивая недобрым взглядом, медленно проговорил таксоид. – Однако до сих пор ваши беседы с упомянутым лицом ни к чему не привели.
Я пожал плечами:
– Дорога, начатая вами из дома полицай-президента, в конечном итоге привела в мой петербургский особняк, но согласитесь, господин сыщик, это произошло не сразу. Для всего нужно время. Скажу вам как офицер, которым действительно являюсь, для того, чтобы идти в бой на противника, к тому же столь умелого, как интересующее наших друзей лицо, необходимо знать куда больше, чем имя какого-то полковника Ландри. Я делаю все, что от меня зависит.
