– Странно… А что же касса у тебя – незаперта была?
– Заперта, ваша милость. Да только я ключ на столе случайно забыл…
– Случайно забыл, – повторил я. – А все комнаты были случайно открыты…
– Не велите казнить! Богом клянусь, невиновен! – Хозяин вновь рухнул на колени.
– Встань, почтеннейший, никто тебя казнить не собирается, – обдумывая услышанное, медленно проговорил я. – Лучше обратись к бальи, чтобы он снарядил погоню за твоим Жаком, пока не поздно.
– Уже распорядились, ваша милость. Ищут.
– Что ж, разумно. Ладно, ступай. – Хозяин начал пятиться к двери. – Лис, коней, я надеюсь, у нас не увели? Собирайся, мы выезжаем в Сент.
Проскакав часа четыре по пыльной дороге, окаймленной кое-где тенистыми рощицами, но большей частью тянувшейся между возделанными полями, к полудню мы уже увидели башни Сента, и вскоре на дороге нам повстречался небольшой конный отряд со значками на джупанах с изображением серебряного скакуна рода Кайаров в черно-красном поле.
– О, мы у цели, – отметил я.
– Лишь бы мы сами не были целью, – пробурчал смертельно расстроенный финансовым крахом экспедиции Лис. Заметив нас, всадники направились в нашу сторону.
– Где Меркадье? – властно спросил я у первого из подъехавших воинов.
Разглядев мою рыцарскую цепь, кавалерист со значком карпорала
[50]
почтительно ответил:
– В городе, господин рыцарь. Что ему доложить?
– Лучше проводите нас к нему, мы по спешному делу!
Разъезд обступил нас, и мы помчались в город.
– Что доложить? – Слуга у входа в дом, приспособленный под штаб, преградил нам дорогу. Мы назвали свои имена и остались стоять на улице. Ждать пришлось недолго. Из недр послышался все нарастающий грохот… Лис, прислушиваясь, поднял ладонь к уху:
– Кажется, Малыш Эд… – Его слова были прерваны появлением нашего старого знакомого. Сбив распахнутой дверью часового, Кайар де Меркадье налетел на нас, вопя что-то радостно-неразборчивое, сгребая нас с Лисом в свои могучие объятия.
– Раздавишь! – полузадушенно выдохнул Рейнар, предпринимая отчаянную попытку освободиться.
Однако с тем же успехом можно было попробовать отогнуть лапу у адмиралтейского якоря. В конце концов, объединив усилия, нам удалось вывернуться из рук моего бывшего оруженосца.
– Какими судьбами?! – радостно воскликнул он, распугивая мирных жителей и бродячих собак своим громовым голосом.
Да, Малыш Меркадье за три прошедших со времени нашей разлуки года вполне возмужал и уж явно не ослабел.
– Да вот дельце у нас к королю неотложное. Братец его под Лондоном с армией стоит…
Эдвар не успел удивиться. На улице, где происходила наша трогательная встреча, показался еще один конный разъезд.
– Ваша милость! – обратился к своему начальнику соскочивший с коня карпорал. – Тут какого-то странного старика по дороге на Ангулем поймали: вроде как сумасшедший, а вроде и нет, не поймешь. Тащил на себе мешок с золотом и драгоценностями да еще впереди себя серебряный кубок ногой пинал… Мы его прихватили – на всякий случай.
– А ну, тащите сюда! – распорядился заинтригованный Меркадье.
– Гастон, Оливье, волоките деда!
Два дюжих воина подвели под руки дряхлого старца, тяжело, прерывисто дышащего и дико озиравшегося по сторонам.
– Как тебя звать, старик? – сурово спросил Эдвар. Но несчастный, кажется, не понял его вопроса.
– Эй, ты меня слышишь? – Гигант наклонился над ним.
Неожиданно тот широко раскрыл глаза и вперился взглядом в золотую рыцарскую цепь на груди де Меркадье.
– Золото! Опять это проклятое золото! – хриплым задыхающимся голосом проскрежетал старец, и руки его как бы сами собой потянулись к цепи. – Оно преследует меня! Везде золото – на дороге, в лесу… оно прячется в камнях, под деревьями, везде! Отдай мое золото! – внезапно взмолился он, пытаясь схватить знак рыцарского звания.
Малыш Эд отшатнулся от скрюченных старческих пальцев… На одном из них, пульсируя, светился кроваво-красный рубин, вокруг которого вились маленькие серебристые пылинки.
– Жак?.. – ошеломленно выдохнул я. Несчастный старик, услышав имя, казалось, пришел в себя.
– Ваша милость… – прошептал он, с предсмертным ужасом глядя на меня, и, захрипев, упал замертво. Несколько минут все потрясенно молчали.
– Ты знал его? – первым нарушил молчание Меркадье.
– Да. Познакомился с ним вчера вечером. Он был очень милым юношей… – Я наклонился над бездыханным телом, снимая с пальца несчастного свое кольцо.
– Юношей? – Эдвар Жиль посмотрел на меня, как на сумасшедшего.
– Да, ты не ослышался. И Рейнар тебе это подтвердит…
Лис молча кивнул.
– Если тебе не сложно, пошли человека к бальи Ла-Рошели сообщить, что найден человек, обокравший гостиницу «Морской конь». А его, – я кивнул на погибшего такой страшной смертью человека, – похороните по христианскому обычаю.
– Какой странный перстень. – Де Меркадье наклонился над моей рукой, рассматривая его поближе.
Я удивленно воззрился на молодого гиганта.
– Его мне подарил король Ричард в благодарность за свое освобождение.
– Кольцо, безусловно, старинное и прекрасной работы, но я не помню, чтобы король его носил.
– Вот как? Забавно. Кстати, Эд, ты так и не ответил, где же Ричард?
– Осаждает замок Шалю. Слабенький вообще-то замок… После этого он должен возвратиться в Сент. Так что советую тебе дождаться его здесь…
– Шалю?! – Эта новость поразила меня больше, чем недавняя смерть Жака. – Эд, мы выезжаем немедля!
Глава двадцать вторая
Взял он саблю востру-востру и зарезал сам себя!
Народная песня Мишеля Дюнуара
Надеюсь, друзья мои, вы простите мне отсутствие дорожных пейзажей. Ибо, несясь во весь опор, тяжело сказать что-либо внятное об окружающих красотах. Тех же, кому так милы живописные поля Ангулема и Лимузена или же лесистые берега Дордоны, я приглашаю отправиться во Францию и самолично, не спеша, проделать путь от Сента до Шалю, если, конечно, всезнающие клерки из бюро путешествий сподобятся вспомнить расположение этого забытого ныне замка.
Мы мчались, делая четыре-пять лье в час, вознося про себя молитвы конским заступникам Фролу и Лавру, прося их прибавить силы нашим скакунам. И какой бы ни казалась странной затея обогнать такую расторопную девушку, как Клио
[51]
, не воспользоваться остававшимся у нас мизерным шансом было бы грешно.
