«Куда тебя несет неведомая сила!» – пробормотал я, раскручивая правой рукой булаву и метая ее в голову ближайшего противника Инельги.
– Держись, сестричка! Сейчас мы их сделаем! – Я развернул Мавра, бросая его туда, где отчаянно рубилась моя сестра.
Внезапно сбоку от меня послышался звон мечей.
– Если не возражаете, милорд, – услышал я голос Бассета, перехватившего удар, предназначавшийся мне.
– Спасибо, Алан! Дарю его тебе – он твой! – Я кивнул моему соратнику на воина, готовившегося нанести удар, и помчался дальше.
Инельга из последних сил сдерживала натиск двух оставшихся рыцарей.
– Прочь! – рявкнул я, отрубив руку у ближайшего ко мне врага. – Не сметь… обижать… мою сестру!
Второй рыцарь на секунду переключил на меня внимание, что весьма пагубно отразилось на его здоровье: собравшись с силами, баронесса Шангайл со всего маху плашмя навернула несчастного мечом по хаубергу, отчего тот, не издав ни звука, рухнул на землю.
– Сэр, вы мой пленник! – крикнула она, подымая коня на дыбы. Не думаю, однако, чтобы тот ее расслышал…
– Спасибо, братец! Скорее к шатру!
И тут вновь протяжно загудел рог, перекрывая шум битвы. Я обернулся: «засадный полк», поставленный по моему предложению Честером на левом фланге, сделал свое дело. Легко отбросив мечущихся в панике между вагенбургами рыцарей, он погнал их, нещадно истребляя всех, кто попадался на его пути. Понимая бессмысленность дальнейшего кровопролития, неведомый мне полководец дал сигнал к отступлению. До шатра оставался десяток ярдов, однако нам лучше было поскорее возвращаться обратно, ибо мы рисковали быть попросту сметенными потоком отступающего войска. Схватив за уздечку рыжего жеребца Инельгердис, я силой развернул его:
– Назад!
Воительница бросила на меня негодующий взгляд, но, к моему удивлению, безропотно повиновалась.
– Уходим! Ожье, Серж, уходим! – закричала она своим людям.
Наш отряд, описав дугу, чтобы не столкнуться нос к носу с воинами Джона Плантагенета, возвратился на свои позиции. Сражение, давшее нам больше славы, чем пользы, угасало. По-рыцарски удовлетворившись отступлением врага, Росс и не помышлял о преследовании. Обе стороны, еще недавно беспощадно истреблявшие друг друга, теперь почти бок о бок занимались сбором раненых и убитых.
– Благодарение Богу, вы живы! – Граф Честер подъехал ко мне, на ходу пытаясь унять кровь, сочащуюся из раны на бедре.
Наш отряд, сократившийся почти наполовину, представлял собой довольно жалкое зрелище: израненные люди, утомленные кони, изрубленные доспехи…
– Все произошло именно так, как вы и говорили. Жаль, что Нейвур не увидел исхода этой битвы.
– Он убит? – выдохнул я, готовясь услышать самое худшее.
– Жив. Но очень плох. Рана весьма опасна.
– А Иглстон? – сам не знаю почему, спросил я.
– Погиб, как подобает настоящему рыцарю, поразив четверых.
– Ну что ж, надеюсь, теперь-то он доволен…
Глава девятнадцатая
По-моему, в этом блюде не хватает доброй английской соли!
Джон Сильвер, кок «Эспаньолы»
Двор замка Нейвур сейчас менее всего напоминал тот объятый радостным возбуждением военный лагерь, каким он был вчера. Везде, где только мы могли видеть, лежали раненые, вокруг которых расторопно сновали женщины, превратившиеся сегодня в сестер милосердия. Моя маленькая принцесса, как-то вдруг растеряв всю свою детскость, руководила работой этого лазарета. Рядом с ней уже вновь неотступно находилась ее грозная статс-дама, еще не успевшая сменить боевое одеяние на более приличествующий ее положению наряд. Заметив нас, Лаура опрометью бросилась ко мне через весь двор, плача и смеясь одновременно. Спрыгнув с коня, я обнял этого взрослого ребенка, пытаясь утешить.
– Ты ранен, Вальдар?
– Ерунда, пара царапин. А вот Инельгердис нуждается в помощи.
Девушка действительно еле держалась в седле, бледная от сильной потери крови. Я заботливо снял ее с коня и отнес на одну из импровизированных лежанок.
– Я сама вполне могу ходить! Рана не опасна, – начала возмущаться моя героическая сестрица, еле шевеля языком от боли и усталости.
– Лежи и не дергайся! – рявкнул я. – Лаура, будь так добра, лично проследи за этой валькирией, а то я знаю эту породу – и минуты не пройдет, как она вскочит и куда-нибудь убежит, ищи потом ее!
– Что, воспитываешь? – раздался за моей спиной голос Лиса. – Это правильно. Ну что, госпожа рыцарь, ножка-ручка бо-бо? Ничего, до свадьбы заживет!
Инельга злобно зашипела, то ли от боли, то ли от того, что Рейнар, сам того не желая, наступил ей на любимую мозоль.
– О, злится. Это хорошо, значит, живая. Да! Вальдар, тебя барон зовет, – внезапно посерьезнел мой друг.
– И я! Я пойду с вами. Я уже совсем здорова. – Инельгердис, морщась от боли, решительно поднялась. Я понял, что возражать бессмысленно.
– Ты Шамберга не видел? – спросил Лис, оглядывая двор.
– Ну если его нет здесь, значит, он уже в замке и скорее всего утешает леди Джейн.
– Кто такая эта леди Джейн? – спросила моя любопытная сестрица, облокачиваясь на руку, галантно подставленную Лисом.
– Дочь хозяина замка.
– Бедняга! Представляю, как ей сейчас тяжело…
Как я и предполагал, Честер был уже в покоях лорда Нейвура. Леди Джейн хлопотливо обрабатывала ужасную рану на груди своего любимого отца. На секунду оторвавшись от своего занятия, она перевела на нас уставший измученный взгляд.
– Приветствую вас, господа. Рада вас видеть. Благодарение Богу, вы живы. Отец постоянно теряет сознание… Но он просил вас быть подле него.
Мы расселись подле ложа тяжелораненого и стали ждать. Прошло около получаса, когда наш друг открыл глаза и, увидев нас, сделал слабую попытку улыбнуться.
– Мы вновь победили, сынок… Спасибо тебе. Я умираю счастливым. Только объясни мне, почему они кричали: «Смерть мятежникам!..» – Барон охнул и вновь потерял сознание.
– Господа, я прошу вас, – обратилась к нам леди Джейн, – оставьте нас. Отцу нужен покой. Поймите меня правильно.
На ее усталом лице залегла тень глубокой печали. В комнату семенящим шагом вошел маленький старичок с лицом иссушенным и сморщенным и глазами человека, обитающего душою в горних мирах.
– Знакомьтесь, – произнесла наша бывшая соратница, – это Брандинис, наш астролог и лекарь.
Звездочет, услышавший свое имя, вернулся из тех неведомых эмпиреев, где витал его дух, и, недоуменно оглядев нас, чопорно поклонился.
– Если господа не возражают, – неожиданно тонким голосом пропел он, выпрямляясь, – я приступаю к исполнению своих обязанностей. Джейн, девочка моя, надеюсь, ты поможешь мне?
