Глава 26
Вера на ватных ногах отправилась на кухню, в
голове у нее шумело. Илью арестовали! Что же ей теперь делать? Затемно из
города вернулся Константин. Несмотря на то, что стрелки часов давно
переместились за полночь, он собрал весь коллектив и рассказал, что произошло
на самом деле.
Золото и впрямь обнаружили, шофера-вора
арестовали, и тот сразу дал показания: ограбил дом он один, вошел туда около
пяти утра, когда охранник Герасим заснул, вытащил драгоценные находки и побежал
на станцию, чтобы успеть на электричку. Но грабителю не повезло, на дороге
случилась авария, обрыв линии, и на несколько часов движение было прервано,
поезд стоял в чистом поле с запертыми вагонами, это и позволило оперативникам
успеть сообщить о краже в Москву. В признании преступника имелась одна
шероховатость: водитель уверял, будто похитил все раритеты, но в мешке, который
он имел при себе, не хватало большого количества ценностей, в частности
головного убора царицы, колец, браслетов и пояса в виде золотой цепи,
украшенной резными фигурками. Вера, которая вместе с членами экспедиции слушала
рассказ Веревкина, чуть было не заорала: «Да не было никакой диадемы и пояса, я
бы их запомнила».
Но, естественно, ничего подобного лжеповариха
не сказала.
– Следователь полагает, что грабитель успел
припрятать часть вещей, – восклицал Веревкин, – ну ничего, его
расколют!
В полуобморочном состоянии Вера вышла с
собрания и отправилась искать Витю, она хотела задать ему пару вопросов. То,
что он выкинул из окна не все находки, часть оставил себе, Вере стало понятно
сразу.
Но кто предал Илью? Кто описал милиционерам
внешность человека, который поедет в столицу с украшениями? В деле было всего
трое участников. Напрашивался единственно правильный вывод: Витя стукачок.
В палатке паренька не было, Вера побродила по
лагерю, а потом, подумав, что ее настойчивое желание обнаружить подростка может
кому-нибудь показаться подозрительным, ушла к себе.
«Никуда мерзавец не денется, – решила
она, – завтра с ним разберусь».
Утро принесло новые неприятные вести, в десять
часов к археологам вновь приехала милиция, и члены экспедиции узнали, что
Андрей Семенович скончался в местной больнице, не приходя в сознание.
– О господи, – охнула Лариса, жена
Веревкина, – а что же теперь будет с Витей? Кстати, где он? Кто-нибудь
видел мальчика?
Не прошло и пяти минут, как в лагере начался
переполох: сын скончавшегося профессора исчез, вчера про подростка в общей
суматохе просто позабыли, очень перенервничали, и вот сейчас выяснилось: в
последний раз Витю видели во время ужина, накануне кражи.
– Он шел в свою палатку, – растерянно
бормотала Лариса, – с полотенцем на плече. Я еще поинтересовалась: «Ты
купаться ходил?» А он в ответ: «Вода теплая, как парное молоко».
Испуганные археологи забегали по лагерю. Вещи
мальчика были на месте, значит, Витя никуда не уезжал, но куда он подевался?
Спустя два часа выяснилась новая подробность:
у охранника Герасима, того самого, что стерег избушку со скифским золотом,
пропал сын, десятилетний Егор.
– Почему ты не забеспокоился? – налетела
на горе-отца Лариса. – Ребенок ночевать не пришел!
– Ну… дык… того, – забубнил тот, –
он вроде смылся.
– Куда? – закричала Лариса.
– Э… э…
– Вспоминай! – потребовала
Веревкина, – напряги остатки ума.
Герасим почесал макушку, и вдруг его лицо
просветлело.
– На рыбалку! Точно! Я у сарайчика дежурил, а
Гошка подошел и потряс меня за плечо. Я спросил: «Чего тебе?», а он ответил:
«Папань, я с Витькой на речку схожу, там леща поймать можно!»
– А ты что? – рявкнула Лариса.
– Ниче, – протянул охранник, – пущай
пацанчик отдыхает, лето ж!
– Но он не вернулся!
– Дык… тык… приболел я, – забухтел
Герасим, – сначала менты понаехали, допрос устроили. Я весь издергался,
испугался, еще арестуют, обвинят… ну и… в общем…
– Напился, – подвела итог Лариса, –
квасил в темную голову, про Егорку забыл! Урод! Куда они пошли?
– Дык на реку!
– Она большая.
– Ну… не знаю!
Поняв, что от «заботливого» папаши толку не
добиться, Лариса плюнула и бросилась созывать людей на поиски детей. Не прошло
и часа, как на берегу обнаружили две самодельные удочки, пластмассовое ведро,
одну пару сандалий, спортивные штаны и куртки.
– Они утонули! – всхлипнула Лариса.
– Зря сюда пошли, – сплюнув на траву,
заявил один из местных жителей, принимавших участие в поисках, – тут
течение очень быстрое, рыбы не поймать, а вон тамочки омут, в нем водяной
живет, ён купальщиков за ноги хватает, каждый год кто-нибудь из городских
тонет. Лезут купаться – и хренашечки.
– Надо водолаза вызвать, – засуетилась
Лариса.
– Бестолковое дело, – хмыкнул
мужик, – не найдут!
– Нельзя же оставить тела в воде, –
возмутилась Веревкина.
– Ну-ну, – пожал плечами местный, –
попытка не пытка.
– Я сделаю все, чтобы детей нашли! –
закричала Лариса.
Не успела поисковая группа вернуться в лагерь,
как снова приехали милиционеры, и опять с плохой вестью: вор, укравший золото,
умер в камере.
– Из столицы звонили, нам велели его вещи
забрать, – заявил один из сержантов, – они следователю нужны.
Представляете, что испытала бедная Вера? Она
не могла даже заплакать. Окружающие не должны были знать о том, что шофер на
самом деле не Николай, а Костя Артамонов, муж поварихи, которую зовут вовсе не
Эдита. И уж совсем плохо будет, если кто-нибудь докопается до тщательно скрытой
правды: Артамоновы на самом деле Илья и Вера.
Единственное, что позволила себе Вера, это
сказать:
– Давайте я помогу его сумку сложить.
– Валяй, – милостиво разрешил один из
милиционеров, – мы тут пока покурим.
Вера аккуратно упаковала скромные вещи без
всяких опознавательных ярлычков и меток, вручила сумку менту и тихо спросила:
– От чего он умер, вроде не старый еще?
– Сердце, – быстро ответил сержант,
отводя глаза в сторону, – как он сообразил, что по этапу пойдет, мигом
инфаркт заработал.
