— Почему ты носишься голышом? У тебя что ли нет одежды?
— Я — Тарзан из племени обезьян, — гордо представился незнакомец.
— Отлично. В таком случае я — Наполеон. Давай, выкладывай скорее, что тебе известно об Аннет и леди Грейсток. Может, тебе Сбороу наплел что-нибудь? Хотя откуда ты можешь его знать…
— Я видел Сбороу, — ответил Тарзан. — Мне известно, что вы попали в аварию, что принцесса была убита. Кажется, я догадываюсь и о том, что произошло с Аннет и леди Грейсток. Думаю, их похитили кавуду, на земле которых мы сейчас находимся.
— Что еще за кавуду? — поинтересовался пилот. — И зачем им Аннет и леди Грейсток?
— Кавуду — это племя дикарей. Они похищают молодых женщин, вероятно, в обрядовых целях, точно мне неизвестно, так как свои тайны они не доверяют посторонним. Никто даже не может войти в их деревню. Но, поговаривают, будто кавуду открыли чудесный эликсир, позволяющий вечно сохранять молодость. Браун присвистнул от неожиданности.
— Значит, кавуду-то мы и искали. Старая леди бредила о том, чтобы заполучить этот эликсир. Да и я тоже.
Неожиданно Браун умолк, и лицо его исказилось от ярости.
— Сбороу! — прорычал он, увидев ковылявшего в их сторону по тропе принца. Пилот двинулся к нему.
— Задержите его! — заорал Алексис, обращаясь к Тарзану. — Вы же пообещали, что он не тронет меня.
Тарзан прыгнул вслед летчику и крепко схватил его за руку.
— Отвяжись, дурак, — огрызнулся Браун. Так как Тарзан не отпускал руку, летчик замахнулся и хотел ударить его в челюсть. Но человек-обезьяна ловко увернулся, а затем, подняв американца над головой, легко потряс им, будто игрушкой, и швырнул в заросли возле тропы.
— Вот тебе и Ватерлоо, Наполеон!
Нкима тоже не прочь был примазаться к блестящей победе своего хозяина, и, когда летчик стал выбираться из зарослей, он сорвал с дерева несколько гнилых плодов и ловко метнул их в него.
Между тем Тарзан, подойдя поближе, помог Брауну подняться на ноги.
— Запомни, — назидательно произнес он, когда американец наконец пришел в себя. — Если Тарзан отдал распоряжение, его следует выполнять.
— Зря ты не позволил мне расправиться с этой сволочью, — промолвил Браун. — Его давно пора прикончить.
— Оставьте ваши ссоры, — ответил Тарзан. — Давайте лучше искать леди Грейсток и Аннет. А потом возвращайтесь-ка в свой цивилизованный мир и выясняйте там отношения. Только не перебейте друг друга раньше, чем выберетесь отсюда. В джунглях каждый человек на счету. Чем больше вас будет, тем легче справляться с трудностями. Трое мужчин — это, в сущности, совсем не много.
— От этого кретина нет никакого проку, одни неприятности, — сказал Браун. — Когда он стоял на страже в последний раз, то чуть не зарубил меня топором. Хорошо, что старина Тиббс его спугнул. Так что хоть ты и не дал мне прикокошить принца, но идти с ним меня никто не заставит.
— Давайте все-таки позовем его обратно, — предложил Тарзан. — Он уже кое-что понял и много натерпелся, пока был в джунглях один. Думаю, он не будет больше делать вам гадости. И не потому, что исправился — просто побоится снова остаться один.
— Ладно, — подумав немного, недовольно буркнул пилот. — Черт с ним, пускай возвращается.
Тарзан громко позвал принца несколько раз, но ответа так и не последовало.
— Значит, теперь мы еще должны ждать его? — снова разгорячился Браун.
— Не стоит, — ответил Тарзан. — Он придет сам, когда джунгли покажутся ему страшней, чем вы, Браун. Скорее всего, Сбороу сейчас наблюдает за нами и движется следом. Где-то к востоку отсюда должны находиться мои люди. Я отведу вас к ним. А сам я намерен искать деревню кавуду. Судя по всему, именно туда тянутся следы Аннет и леди Грейсток.
ГЛАВА 27. БЕЗУМЦЫ И ЛЕОПАРДЫ
Оказавшись на самом дне черной ямы, Джейн сначала ничего не могла рассмотреть. Ей только почудилось поблизости чье-то дыхание.
Неожиданно совсем рядом знакомый голос воскликнул по-английски:
— Это вы, мадам! Значит, они и вас схватили!
— Господа, Аннет! — отозвалась Джейн, глаза которой постепенно начали привыкать к темноте. — А мы-то думали, принц убил тебя!
— Меня выкрал ужасный белокожий дикарь. Он загипнотизировал меня, так что я даже не в силах была позвать на помощь или сопротивляться. Он втащил меня на дерево, а потом привел сюда, в эту деревню.
— Знакомая история, — сказала Джейн. — Со мной все произошло точь-в-точь, как с тобой. Интересно, с какой целью они похитили нас?
— Ума не приложу, — ответила Аннет. — Мне они ни слова об этом не говорили.
— Я, в сущности, знаю тоже совсем немного. Имя моего похитителя Огдли. Он проговорился, что доставит меня к какому-то Кавандаванде, а зачем, не сказал, и очень рассердился, когда я попыталась его расспрашивать.
В этот момент они услышали чьи-то шаги на крыше, и мужской голос грубо приказал:
— Поднимайтесь наверх! Обе! Взобравшись на крышу, Джейн увидела воина, который похитил ее.
— Какие новости, Огдли? — обратилась она к нему. — Ты никак пришел освободить нас?
— За вами послал Кавандаванда, — рявкнул в ответ дикарь. — Не вздумай с ним разговаривать так же нагло, как со мной.
Давая Джейн понять, чтобы она шла первой. Огдли взял ее за руку. Внезапно лицо его изменилось и он остановился, словно остолбенев.
— Какая ты… — произнес он шепотом.
— А как тебе мои зубы? Нравятся? — во весь рот улыбнулась Джейн. Скоро ты украсишь ими свою грудь.
— Зачем мне твои зубы? — огрызнулся Огдли. — Ты околдовала меня своими чарами, женщина. Скажи мне кто раньше, что такое может произойти, я бы рассмеялся. Я, который привык сам повелевать женщинами и не ставить их ни во что!
У Джейн не оставалось больше никаких сомнений о причинах внезапной перемены в поведении воина. Поразмыслив, она сочла, что проснувшееся в дикаре влечение можно, пожалуй, использовать на пользу себе и Аннет.
— Послушай, — ласково зашептала она. — Спрячь нас где-нибудь, а когда наступит ночь, потихоньку выпусти из деревни. Кавандаванде можешь сказать, что мы сбежали. А завтра приходи в лес сам, я буду ждать тебя.
Последнее предложение прозвучало весьма соблазнительно, и, видно, в Огдли происходила какая-то внутренняя борьба.
— Нет! — наконец, отогнав сомнения, решительно воскликнул он. — Я отведу тебя к Кавандаванде и скоро ты лишишься своих колдовских чар. Мы здесь все монахи, и я тоже монах. Мы не имеем женщин. Тот, кто нарушит это табу, будет терпеть жуткие мучения в аду, а если Кавандаванда узнает об этом раньше, он накажет отступника ужасной смертью. Женщины могут принести нам только зло и погибель. А ты — тоже женщина!
