– Почему? – удивилась Настя.
– Потому! – обозлилась Юля. –
Из Екатеринбурга припрут и вой поднимут.
– Не переживай, доченька, – стала
утешать ее мать, – очень хорошо, что из Москвы вернулась. Оставайся дома,
выходи замуж, иди работать в районную газету, только и мечтаю тебя рядом каждый
день видеть!
Юля зло рассмеялась.
– Достойное завершение жизни. Мама, я
после Москвы тут с ума сойду или сопьюсь! Я не способна существовать в глуши!
Нет! Нет! Нет!
Видя, что у дочери начинается истерика, Егор
решил исправить положение.
– Мать глупость сморозила, – тихо
сказал он, – ты тут отдохни, мы молчать станем, если днем по Кори ходить
не будешь, никто и не сообразит, что у нас лишний человек завелся.
– А квартира! – испугалась
хозяйственная Настя. – Московская! Ты ее бросила!
– Не неси чушь, – рявкнул
Егор, – просто заперла. Дай же мне сказать. Юля столичные хоромы продаст,
купит в Екатеринбурге себе фатерку, устроится на работу и заживет!
– Ой, славно! – обрадовалась Настя.
– Дурак ты, папа, – в сердцах
воскликнула Юля, – меня после московского скандала ни в одно издание не
примут, во всяком случае пока. И вовсе я не собираюсь гнить за Уральскими
горами. Хочу вернуться в Москву и снова работать журналисткой, обрести славу и
деньги!
– Но, доченька, – растерялся
Егор, – как же выполнить задуманное? Я понял так, что возврата нет и на
работу в прежнее место тебя не возьмут.
– Авось господь поможет, –
всхлипнула Настя.
– Ну, – фыркнула Юля, – если
только на бога надеяться, то можно и не дождаться. Ладно, вы пока никому ни
слова, а я подумаю, как жить.
Три дня Юля лежала в своей крохотной спаленке
и смотрела в потолок, во двор она не выходила, и даже ближайшие соседи Бандиных
не предполагали, что к Егору и Насте вернулась дочь.
Во вторник Настя спросила у любимой дочки:
– Если мы на пару суток туристов пустим,
можно?
– За фигом они вам? –
поинтересовалась Юля. – Что, еще кто-то по реке сплавляется?
– Конечно, – закивала мать, –
им отдых, нам прибавка к пенсии.
– Делайте что хотите, только меня не
трогайте, – велела Юля, – и я при них из спальни не выйду. Скажите,
двое вас в избе.
– Дом большой, – засуетилась
Настя. – Мы их на левой стороне устроим, никогда и не встретитесь.
Юля отвернулась к стене и промолчала. Ну, а
потом с постояльцами случилась беда и приехала Тильда.
Женщина неприятно поразила Бандиных, едва
войдя в дом, она заявила:
– Где деньги? У мужа всегда при себе
имелась крупная сумма.
– Поищите в сумке, – ответил
Егор, – мы в чужих вещах не роемся.
Тильда изучила багаж погибших, нашла полный
бумажник и запричитала:
– Как же жить? Я осталась одна! С горя
умру! Некому обо мне позаботиться! А еще мальчик! Его куда? Ой, горе, горе!
Настя вытаращила глаза. Ну и ну! Узнала о
гибели мужа с дочерью, а плачет о себе.
– Мы умрем, – стонала Тильда, –
говорила ей, не рожай! И что? Получите компот. Соне хорошо, а я как?
– Может, она от горя помешалась? –
предположила Настя, глядя на мужа.
Егор крякнул, а Тильда, сев на диван, выла в
голос.
– Я одна-одинешенька! С младенцем! Нет,
это ужасно! Может, Вяльцев его заберет? Хотя Андрей оказался сволочью! Ах, я
несчастная! Вот, вот, вот он!
– Кто? – начала озираться
основательно напуганная Настя.
Тильда вскочила и принялась тыкать пальцем в
экран работающего телевизора.
– Мерзавец, из-за которого все мои
несчастья! Гад! Я ему поверила!
– Чем вам насолил Андрей Вяльцев? –
послышалось с порога.
Настя обернулась, в проеме двери стояла Юля,
глаза дочери горели лихорадочным огнем.
– Что за дела у вас были с
Вяльцевым? – продолжала журналистка.
На лице Тильды вспыхнула надежда.
– А вы кто?
– Корреспондент из Москвы, –
обтекаемо ответила Юля и добавила: – Мы хорошо платим за сенсации.
Тильда вскочила.
– Вы же можете, да? Позаботитесь о нас с
Марком? Не дадите нам пропасть? Я больна, работать не могу, мальчика необходимо
пристроить в интернат, или пусть его отец забирает. Я ведь ему всего лишь
бабушка, ответственности за него не несу. Расскажу вам такое! Но за хорошее
вознаграждение! Боже, я погибну с голоду!
Настя растерянно смотрела на Тильду, потом
вдруг сообразила: странная тетка совершила неблизкий путь из Москвы в Корь
исключительно по одной причине. Нет, не надо думать, что она решила заняться
перевозом тел в столицу. Тильда хорошо знала: Антон всегда имел при себе
нехилую сумму, и явилась за деньгами.
– А ну пошли ко мне, – приказала Юля
Тильде, – поговорим в тишине.
Глава 32
Оставив дочь и гостью одних, Настя ушла на
кухню, она решила испечь пирог. Хозяйка полезла в шкаф, обнаружила отсутствие
муки, вздохнула и посмотрела на часы. Сельпо находилось рядом, да только в нем
продукты далеко не первой свежести, муку, как, впрочем, и многое другое, лучше
покупать в соседнем городке, если поторопиться, то легко можно успеть на
рейсовый автобус.
Купив сразу шесть кило крупчатки, Настя вновь
поспешила на остановку, но тут ее ожидало горькое разочарование: старенький
«Лиаз», давным-давно дышащий на ладан, сломался, и идти в Корь предстояло
пешком.
Путь в принципе был недалек, и еще его легко
можно было сократить, если пойти по берегу реки. Сообразив, что пирогов сегодня
не завести, Настя подхватила пакет и порысила под горку, начинало темнеть, и
оставшиеся пассажиры решили двигаться по шоссе.
– Настен, ты куда? – крикнула Ленка
Махова, тоже приехавшая в магазин.
– Бережком пройдусь, – отозвалась
Настя. – Давай со мной.
– Нет, – испугалась Махова, –
там кладбище рядом, по дороге пойду.
– Охота тебе круг делать, –
усмехнулась Бандина.
– Говорят, покойники вечером прохожих
хватают, – прошептала Ленка.
