Бандина бросилась выполнять просьбу, у нее
была взрослая дочь, давно живущая в Москве, поэтому Настя очень хорошо
понимала, каково сейчас москвичке. Мало того, что она стала вдовой, так еще и
дочери лишилась. Настя поразилась самообладанию Тильды, та не плакала, не
голосила, не выла, выглядела очень спокойной, выпила кофе и снова командным
голосом сказала:
– Постелите кровать, я устала с дороги,
спать хочу.
Бандина вновь выполнила просьбу, которая более
походила на приказ, Тильда рухнула в постель и проспала до вечера.
Тут Егор замолчал и начал долго, со вкусом,
раскуривать сигарету, Настю внезапно охватил хозяйственный пыл.
– Ой, – всплеснула она
руками, – сижу квашней, а двор не метен, белье не стирано, вы уж тут без
меня балакайте.
Живо повернувшись, хозяйка унеслась. Я
удивился и посмотрел на Егора.
– А дальше что?
– Везение случилось, – слишком бодро
воскликнул мужчина, – тут неподалеку заимка была, на ней Федор Соломкин
жил, бирюком куковал, ни жены, ни детей, вообще никого. Когда помер, изба его
пустой стояла. Да и не хотел никто в ней селиться. Федька дом специально так
построил, чтобы людей не встречать, сектант он был, языком пользоваться не
желал. Наткнешься на Соломкина случайно, поздороваешься вежливо, а тот кепку на
глаза надвинет и тенью мимо шмыгнет, будто и не видит. Неприятный человек был и
умер плохо, несколько месяцев пролежал в избе, никто же к нему не ходил.
Хорошо, туристы забрели и тело обнаружили. Бирюком жил, собакой помер, эх,
судьба!
– Какое отношение имеет кончина Федора к
происшествию с семьей Умер? – решил я вернуть Егора к основной теме
разговора.
Бандин начал чесаться, по неведомой пока для
меня причине он растерял все свое красноречие и замямлил:
– Изба пустой стояла… да… ну… э… мы… то
есть Настена… ее за ягодой понесло… зашла на заимку и… бац… ногу подвернула…
оно, конечно, неохота было к Соломкину заходить, верней, его уж не было,
нога-то болит… во дела… а там! Ну и ну…
Егор принялся усиленно кашлять.
– Насколько я понял, ваша жена поранила
ступню… – сказал я.
– Подвернула!
– Это уже не так важно, – весьма
невоспитанно оборвал я его, – идти Насте домой оказалось затруднительно, и
она заглянула в пустую избу покойного Федора, хотела передохнуть, так?
– Ну… в общем… да, – наконец-то
решил признать факт Бандин.
– И что же Анастасия увидела в доме?
Егор закивал головой.
– Лежит… лицо в крови… она подумала –
мертвая!
– Кто?
– Ну она! Та, что думали, в пещеру
утянуло.
– Софья Умер?
– Верно, – закивал Егор, –
изуродовало ее по-черному! Настька про ногу забыла, стрекозой в Корь полетела.
Через час в избушку принеслись Тильда, Бандин
и местный участковый Николай Сергеевич. «Скорая помощь» приехала лишь к вечеру.
Самое интересное, что врачи не обнаружили глубоких ран на теле девушки. У нее
было сильно повреждено лицо, да синяки на ногах. Несчастная Соня находилась в
шоке, она молчала, на все расспросы медиков и милиции не реагировала. Доктора
оказали больше помощи Тильде, та истерически рыдала и пару раз лишалась чувств.
В конце концов врачи увезли счастливо избежавшую смерти девушку и ее мамашу,
последняя лежала на носилках. Если не знать, кто выжил, упав в водопад, то
легко можно было подумать, что жертва стихии Тильда.
– Это все? – уточнил я. – Вы
рассказали правду?
Егор широко распахнул глаза.
– Святой крест, не вру!
– Где живет ваш участковый?
– Михаил? Рядом совсем.
– Вы вроде говорили про Николая
Сергеевича.
– Так он умер, – неожиданно радостно
объявил Егор, – от воспаления легких.
– Значит, свидетелей того события
осталось только двое, вы и Настя.
– Ага, – закивал Бандин, – ну
еще, конечно, Тильда. А чего это вдруг вас старинное дело заинтересовало, если
из самой Москвы прикатили? Никаких странностей не было. Знаете, почему девушка
жива осталась?
– Нет, – ответил я.
– Мы только потом сообразили, –
сказал Егор, – перевернулись они на повороте. Другие туристы рассказывали,
что лодка с отцом и дочерью от всех отстала. Группа вперед ушла, свернула в
нужный рукав и поплыла, а Умер перепутали, не туда порулили и на повороте
перевернулись, Соня как-то выплыла, а отца унесло к водопаду. Девка на бережок
взобралась и пошла, как ей казалось, в деревню, по тропке побрела, но на самом
деле в другую сторону от Кори утопала и оказалась на Федькиной заимке, вошла в
дом и упала, силы закончились. Если бы не Настька, умереть бы ей. Вот так.
Я не перебивал Бандина, а тот неожиданно
занервничал и начал говорить еще быстрее:
– Туристы некоторое время проплыли, потом
спохватились, пристали к берегу и пошли пешком назад. Течение сильное, пока
выгребешь против потока, очумеешь. Ну увидели второй рукав, сообразили про
водопад и двинули туда, нашли пустую байдарку, вытянули тело Антона, оно за
камни зацепилось. Сони нигде нет! Вот и решили: утянуло ее в пещеру, и не
подумал никто, что она сумеет вылезти и до заимки дойти. Понимаете, сомнений не
было: в водопад оба свалились, про то, что девушка на повороте выпала, никому и
в голову не взбрело. В общем, история с географией, но ничего преступного в
этом нет, несчастный случай. Да еще они без шлемов были.
Егор на секунду примолк и добавил:
– Николай Сергеевич все очень правильно
записал, и дело давно случилось! Ну кому сейчас про это интересно знать? Здесь
каждый год кто-нибудь тонет, порой даже местные, а уж москвичи или
екатеринбургские обязательно, думают, чего трудного по речке сплавиться, но
нет! Вот сейчас расскажу, как правильно…
– Наверное, Соня вас добрым словом
вспоминает, – перебил я Егора.
– А мы не общаемся.
– Неблагодарная девушка!
– Что ж ей теперь, нас на руках
носить? – пожал плечами Бандин. – В Кори простой закон, если кому
плохо – помоги, потом тебя из беды выручат, иначе пропасть можно. Все равно не
соображу, чего вас сюда принесло? Так и не понял, Михаил только сказал: «Из
Москвы звонили, просили принять как дорогого гостя и оказать полнейшее
содействие». Вы из газеты? Про происшествия пишете? Чего же так поздно
опомнились?
Я вынул из кармана удостоверение.
