– Шикарная тачка, – похвалил
он, – наверно, в «Резонансе» отлично платят.
– Не жалуюсь, – усмехнулась
Чупинина, – только на «мерс» не накопить, это подарок бывшего мужа.
Вот так начался их стремительный роман. На
следующий день Владимир переехал в уютную квартирку девушки, и Юля азартно
принялась делать парню карьеру. Для начала она велела ему взять псевдоним.
– Никольских много, – объясняла
Юля, – нужно нечто звучное, даже эпатажное, вроде Волконский-Задунайский.
В конце концов придумала псевдоним Коэн. Затем
Чупинина купила любовнику «правильные» джинсы, элегантную обувь и модные
пуловеры. Владимир в полном ужасе стоял в примерочной кабинке и смотрел, как
раскрасневшаяся Юлечка охапками таскает шмотки. Когда же взор журналиста упал
на ценник, вот тут его чуть не хватил удар.
– Юля, – осторожно сказал он, –
я не торгую нефтью! Моей зарплаты не хватит даже на рукав от свитера.
– Ерунда, – отмахнулась
любовница, – берем все, я заплачу сама.
– Я не альфонс! – взвился Володя.
– Вернешь должок, когда встанешь на
крыло, – не дрогнула Юля, – я сейчас в порядке, напрягов нет.
И это было правдой. В квартире Чупининой был
сделан хороший ремонт, кухня сверкала дорогой техникой, в ванной стояли шеренги
банок, пузырьков, флаконов, бутылочек, шкаф в спальне ломился от нарядов, а
холодильник был забит вкусными деликатесами, Юля не ограничивала себя в тратах.
– Откуда у тебя деньги? – не
выдержал один раз Владимир.
– Хамство вопроса подразумевает
отсутствие ответа, – фыркнула Юля, но потом добавила: – Я сотрудничаю во
многих изданиях, пишу и в газеты, и в журналы, а еще бывший муж подкидывает
алименты. У нас с ним договор: я кое-чего не рассказываю посторонним, он
делится золотыми дублонами.
– И кто у нас муж? – процитировал
культовый фильм Владимир.
– Борис Чупинин, – словно между
прочим сообщила любовница. – Может, слышал? Я не стала фамилию после
развода менять.
– Тот самый? – ахнул
Владимир. – Владелец холдингов и заводов?
– Ну да, – спокойно ответила
Юля, – мы разошлись, как в море корабли. Давай больше не беседовать о
материальной стороне жизни.
Владимир кивнул, понятно, почему любовница
живет на широкую ногу. Борис Чупинин отсыпает бывшей супруге хорошее
содержание. Небось за минуту она получает столько, сколько Коэн за год.
– Не куксись, – дернула Владимира за
нос Юля, – я нашла тебе место в газете «Треп».
– Желтая пресса, – скривился Коэн.
– Дурак, – шлепнула любовника
Юля, – завтра пойдешь к главному и предложишь тему: певица Розамунда тайно
родила мальчика от писателя Гостева. Есть съемка, парочка суперских фото.
Розамунда топлес сидит на коленях у пьяного литератора. За такую инфу тебя в
«Трепе» оближут и классно заплатят.
– И где я материал возьму?
– Вот, – протянула Юля папку, –
тут полно всякого, садись и пиши.
Владимир открыл первую страницу в
скоросшивателе и присвистнул:
– Вау, откуда джинса?
– Это верняк, – ответила Юля, –
фуфло не гоняю. Где взяла, там больше нет, разговаривай с главным уверенно,
требуй хороший оклад.
Коэна приняли на службу, и он быстро вошел во
вкус. Работа в «Трепе» оказалась захватывающе интересной. На первых порах
Владимира снабжала материалами Юля, но вскоре он освоился и сам стал добывать
нужную информацию.
– Ты моя Галатея, – смеялась Юля,
когда Владимир с упоением рассказывал об очередном успехе.
Через полгода Коэн стал лучшим репортером,
получавшим больше всех в издании. Вернее, он считал, что его гонорар самый
крутой, пока один раз не зашел в бухгалтерию и не услышал, как заведующая орет
на подчиненных:
– Почему Рольфу деньги не передали?
– Так ему двадцать тысяч долларов
положено, – оправдывалась сотрудница, – только завтра сможем, сейчас
столько в кассе нет!
Володя застыл. С «Трепом» сотрудничал
корреспондент, подписывавший свои материалы собачьей кличкой «Рольф». Мужика
никто в глаза не видел, но то, что статьи у него получались невероятные,
признавали все. Где Рольф нарывал факты, оставалось неизвестным, но сообщаемая
им информация шокировала. Самые глубоко запрятанные человеческие тайны
вытаскивались Рольфом на свет, и на него не подавали в суд, потому что
журналист никогда не врал, имел в портфеле необходимые справки и бумаги.
Слова бухгалтерши «двадцать тысяч долларов»
никак не выветривались из памяти, и Коэну страшно захотелось посмотреть на
таинственного Рольфа. Сначала он порасспрашивал коллег и выяснил: репортера не
видел никто, а настоящего имени парня, похоже, не знал даже сам главный
редактор. Рольф шифровался почище разведчика, но Владимир был упорен и в конце
концов выяснил: таинственное золотое перо «Трепа» получает деньги лично от самого
главбуха, причем встреча происходит не в редакции, а в шумном, каждый раз новом
кафе, и на «стрелки» является доверенное лицо репортера.
Владимир мысленно потер руки, в нем ожила
ищейка, очень хотевшая обнаружить Рольфа. Коэн не понимал, отчего подобное желание
жгло душу, но решил не сопротивляться ему.
Слежку за главбухом репортер организовал в
лучшем духе детективных фильмов. В нужный день нацепил очки, наклеил
искусственную бороду, нахлобучил парик. Но дама особо не пряталась, ровно в
девять вечера она вошла в кафе около станции метро «Тверская». Лучшего места
для тайной встречи и не найти, в ресторанчике постоянно клубится народ. Коэн
догадался подняться на второй этаж и с балкона обозреть нижний зал. Главбуха он
нашел сразу, та сидела почти в самом центре помещения. Владимир затаился. Очень
скоро его терпение было вознаграждено: к сотруднице редакции подошла довольно
полная брюнетка в халатоподобном ярко-красном платье. Финансистка протянула ей
пакет из плотной коричневой бумаги, бабенка взяла его и пошла к выходу. Коэн
бросился к лестнице, пары секунд хватило ему, чтобы скатиться по ней, но
черноволосой особы уже не было в харчевне, толстуха оказалась проворной.
Владимир выскочил на площадь и начал
озираться, надеясь увидеть ярко-красное пятно, платье курьера было слишком
приметным. Слева зиял вход в подземный переход, справа находилась троллейбусная
остановка. Недолго думая, Владимир кинулся вниз по ступенькам и застыл: народу
под землей клубилась туча, одни спешили в метро, другие толкались возле ларьков.
Стояло лето, многие надели яркую, цветную, в том числе красную одежду.
