– У Сони в загсе работала соседка, в
одном подъезде жили. Вот она и помогла.
– То есть без согласия мужа Соня записала
Вяльцева отцом ребенка, – безжалостно уточнила Нора.
– Ага, – подтвердила Олеся, раскрыла
свою яркую бело-красную сумку, вынула платок и стала комкать его в руке.
– Андрей был в курсе? – спросила
Элеонора.
– Нет, – менее уверенно ответила
Реутова, – Сонечка не успела ему рассказать, Вяльцев вообще перестал домой
заглядывать.
– Ясненько, – забарабанила пальцами
по столу хозяйка. – Когда Иван Павлович сообщил актеру об отцовстве,
подтвержденном свидетельством о рождении, у лицедея просто крышу сорвало.
– После вашего ухода он позвонил Соне и
начал орать, той пришлось признаться в содеянном. Кстати, Соня страшно
переживала, – стала выгораживать покойную подругу Олеся, – она просто
не хотела, чтобы Марк рос ущербным. И не собиралась ни в коем случае говорить
подросшему сыну о том, что он отпрыск известного актера. Андрей Вяльцев! Эка
невидаль! Отличное имя, не слишком редкая фамилия. Жил-был Андрей Вяльцев, сел
в самолет и попал в авиакатастрофу. Все. Марк стал бы сиротой, но зато он
рожден в законном браке и признан отцом. Для Сони этот факт являлся крайне
важным. Она была старомодного воспитания, Тильда засорила голову дочери всякой
ерундой. Ребенок вне брака? Позор. Замуж без любви? Низзя! А вот за первого
встречного – пожалуйста, это в духе семейной традиции. Соня не подумала, что,
сделав Вяльцева отцом, она попадает от актера в зависимость, мысль о всяких
разрешениях на выезд ей и в голову не пришла!
– Разобрались наконец-то, – кивнула
Нора.
– Я пришла к вам не разбираться, –
торжественно объявила Олеся, – а сообщить! Марка я беру к себе. Мы с мужем
усыновим мальчика, причем постараемся сделать это в кратчайший срок. Кирилл,
мой супруг, работает в Германии, здесь мы бываем наездами, Марку с нами будет
хорошо.
– Не сомневаюсь, – ответила
Элеонора.
– Правильно написано в газете, Андрей
убийца, – жестко продолжала Олеся, – он уничтожил Сонечку, испугавшись
правды! Вот так! Преступник должен быть наказан. Надеюсь, если вас вызовут к
следователю, вы расскажете про приход Сони и всю катавасию с разрешением. А
Иван Павлович обязан сообщить о беседе с Вяльцевым. Думаю, вы не захотите
покрывать преступника.
– О какой газете идет речь? –
внезапно спросила Нора.
– Вы не в курсе? – удивилась Олеся.
Она раскрыла яркую сумочку, вытащила из нее аккуратно сложенную газету и дала
Норе.
Хозяйка расправила лист и начала читать текст:
– «Невероятная сенсация. Любимец
миллионов женщин Андрей Вяльцев убил свою бывшую жену. Преступление совершено с
особой жестокостью, актер превратил лицо бедняжки в кровавое месиво.
Представляю, с каким негодованием тысячи и тысячи теле – и кинозрителей сейчас
восклицают: «Наш Андрюшенька никогда не ходил под венец, он неоднократно
сообщал в интервью о своем одиноком, давно тоскующем о любви сердце». Неправда,
девочки. У Вяльцева имелась супруга, Соня Умер. Еще есть ребенок, Марк, плоть
от плоти нашего кумира. Завтра я сообщу вам шокирующие подробности о том, как
женщина помогла Андрею взобраться на вершину славы и за что он лишил ее жизни.
Кстати, изобличить преступника помогли
владелица детективного агентства «Ниро» Элеонора и ее друг и помощник Иван
Павлович Подушкин. Они готовы дать показания в милиции. Подушкин лично нашел
тело Сони, а Элеонора знает удивительные детали. Они не станут молчать. Нет!
Следите за публикациями. Только в нашей газете вы найдете эксклюзив. Екатерина
Фукс».
Ну не дрянь ли! – возмутилась Нора,
откладывая листок.
– Согласна, – подхватила
Олеся, – Вяльцев скотина.
– Я сейчас говорю о Фукс, – еще
больше обозлилась хозяйка, – не о такой статье речь шла, а о простом
упоминании агентства, мне обещали добротное интервью в «Счастье».
– Скажите спасибо за бесплатную рекламу, –
хмыкнула Олеся, – вот я бы девушке Фукс купила самую большую коробку
конфет. Теперь Вяльцеву конец, даже если он от тюрьмы увернется, имидж погиб.
Нора уронила на пол нож для разрезания
конвертов, я быстро наклонился и поднял его.
– Спасибо, – кивнула хозяйка.
– Я пойду, – заявила Олеся.
– Вас проводит Иван Павлович, –
ответила Элеонора.
Девушка встала, сделала шаг и споткнулась о
ковер, я подхватил ее под локоть.
– Осторожно!
– Спасибо, – прохрипела она в ответ.
Когда я, выпроводив Реутову, вернулся в
кабинет, хозяйка изучала оставленную посетительницей газету.
– Что скажешь? – поинтересовалась
она, отрывая глаза от статьи.
– Не следует ожидать порядочности от
человека, зарабатывающего на жизнь сенсациями, – ответил я.
– Не об этой Катерине речь, – обозлилась
Элеонора, – я спрашиваю об Олесе. Зачем она заявилась сюда с разговорами?
– Сообщить об усыновлении мальчика
Марка, – предположил я, – она же четко сказала: «Думала, вы
беспокоитесь о судьбе ребенка». Нехорошо признаваться, но я совершенно забыл о
малыше. Очень некрасиво вышло, Марк остался один.
– Один, совсем один, – не к месту
промурлыкала Нора. – Получается, что у Вяльцева имелась мощная причина
убить Соню, она обманула его, повесила на него мальчика.
– Родного сына, – напомнил я.
– Ну и что? Вполне вероятно, Андрей не
хотел давать младенцу свою фамилию. А что скажешь об Олесе?
– Весьма милая дама, – признался
я, – очевидно, она очень любила погибшую подругу, раз берет на воспитание
ее ребенка.
– А внешне?
– Вполне симпатична.
– На мой взгляд, у Олеси
диспропорциональная фигура, – ухмыльнулась Нора, – слишком узкие
бедра и большая, прямо-таки огромная грудь. Наверное, она вшила силикон. Ваня,
скажи, с точки зрения мужчины, имплантаты – это хорошо?
Я смутился – не люблю обсуждать вслух интимные
проблемы.
– Так как? – наседала на меня Нора.
