Что могло затем произойти в камере, трудно сказать, но тут дверь широко распахнулась, и прямо перед ними оказались четверо воинов.
– Пошли с нами, – сказал один из них. – Оба! Фобек мрачно, а Тарзан с достоинством прошли в сопровождении воинов через двор и, минуя длинный коридор, очутились в большом помещении. Здесь за столом сидело семеро воинов, сплошь покрытых украшениями из золота и слоновой кости. Среди этой семерки Тарзан увидел двоих, кто допрашивал его в ту роковую ночь, – старого Томоса и молодого Джемнона.
– Это благородные вельможи, – прошептал Фобек Тарзану. – Вон тот, в центре, старый Томос, советник королевы. Ему очень хочется жениться на королеве, но я-то думаю, что он слишком стар для нее. А тот, что справа от него, Эрот. Он был когда-то, подобно мне, простым воином, но он понравился Немоне и теперь ходит в королевских фаворитах. Она не хочет выходить замуж за него, ведь у него не благородное происхождение. А молодой человек, слева от Томоса, Джемнон. Он из старинного известного рода. Воины, которые служили с ним, говорят, что это очень благородный человек.
Двое пленников и их стража остановились в дверном проеме, ожидая разрешения войти. Тарзан с присущей ему любознательностью внимательно рассматривал комнату. В зале было три двери: через одну из них ввели Тарзана и Фобека, другая находилась как раз напротив окон, а третья – в другом конце зала. Двери были великолепно украшены и отполированы, некоторые панели покрыты мозаикой из золота и слоновой кости.
Пол помещения был выложен камнем и состоял из множества частей различной формы и величины, но так аккуратно подогнанных, что места соединения были едва различимы. На полу лежало несколько небольших ковров, сделанных то ли из шкур львов, то ли из жесткой и грубой шерсти. Ковры были очень просты по форме и окрашены всего в несколько цветов. Словом, они напоминали работу примитивных мастеров из племени навахо, проживающего в юго-западной Америке.
На стенах висели картины, изображавшие боевые сцены, в которых, наряду с воинами, принимали участие львы и слоны. Но почему-то сражения всегда проигрывали воины со слонами, а те, на стороне которых сражались львы, побеждали и коллекционировали головы своих павших врагов. Над этими стенными росписями были помещены в ряд человеческие головы. То же самое Тарзан видел в караульном помещении, куда привели его воины в ту ночь, когда он появился в Катне. Головы немного отличались от тех лучшей выделкой и оправой. Как и там, человеческих голов было много, и они грозно улыбались своим врагам.
Но вот осмотр помещения был прерван голосом Томоса.
– Подведи пленников ближе, – приказал он младшему офицеру, одному из четырех воинов, сопровождавших их.
Когда мужчины остановились с противоположной стороны стола, за которым сидели вельможи, Томос указал пальцем на Фобека.
– Что это за человек? – спросил он.
– Его зовут Фобек, – ответил младший офицер.
– В чем он обвиняется?
– Он оскорбил Тооса.
– Кто его обвиняет?
– Верховный жрец.
– Это получилось случайно, – поспешил объяснить Фобек. – Я не хотел оскорблять его.
– Молчать! – загремел Томос. Затем он указал на Тарзана. – А этот? – спросил он. – Кто это такой?
– Этот человек называет себя Тарзаном, – объяснил Джемнон. – Помните, мы с вами допрашивали его той ночью, когда он был взят в плен нашими воинами.
– Да, да, – сказал Томос. – Я помню. Он был вооружен каким-то диковинным оружием.
– Не тот ли это человек, о котором вы рассказывали мне? – спросил Эрот. – Кажется, он пришел из Атны, чтобы убить нашу королеву?
– Да, это он, – ответил Томос, – он пришел ночью во время последнего урагана, и ему удалось проникнуть во дворец, но воины заметили его и арестовали.
– Он совсем не похож на жителя Атны, – заметил Эрот.
– Я не из Атны, – сказал Тарзан.
– Молчать! – скомандовал Томос.
– Но почему я должен молчать? – возразил Тарзан. – Здесь ведь никто не замолвит за меня ни единого слова, поэтому я вынужден говорить о себе сам. Я не враг вашим людям, и мой народ не воюет с вашим. Я требую освобождения!
– Он требует свободы, – ухмыльнулся Эрот и громко захохотал. – Раб требует свободы!
Томос приподнялся со своего места, его лицо стало багровым от ярости. Он стукнул кулаком по столу и, указывая пальцем на Тарзана, заорал:
– Говори тогда, когда тебе разрешено, раб, а когда Томос, советник королевы, приказывает тебе молчать – молчи!
– Я говорю тогда, – сказал Тарзан, – когда хочу говорить.
– У нас есть способ заставить дерзких рабов замолчать навсегда, – произнес насмешливо Эрот.
– Совершенно ясно, что этот человек пришел из далекой страны, – вмешался Джемнон. – Поэтому нет ничего удивительного в том, что он не понимает наших традиций и не отличает великих среди нас. Так давайте же послушаем его. Если он не житель Атны и не враг нам, почему мы должны бросать его в тюрьму или наказывать?
– Он ночью перебрался через дворцовые стены, – возразил Томос. – Ясно, что сюда он пришел с единственной целью – убить нашу королеву. Поэтому он должен умереть, но способ предания смерти этого человека должен доставить удовольствие Немоне, нашей несравненной королеве.
– Он ведь говорил нам, что река принесла его к Катне, – настаивал Джемнон. – Та ночь была очень темной, поэтому он не знал, где находится, когда выбрался на берег. А во дворце он оказался совершенно случайно.
– Прекрасный рассказ, но он очень мало похож на правду, – сопротивлялся Эрот.
– Почему же не похож на правду? – горячо возразил Джемнон. – Я думаю, это чистая правда. Мы ведь знаем, что ни один человек не способен переплыть эту реку во время урагана. Кроме всего прочего, Тарзан никак не мог достичь того места, где он выбрался на берег и взобрался на стену, не переплыв реку или не пройдя по золотому мосту. Мы знаем, что той ночью по мосту никто не проходил, потому что он надежно охраняется. А раз он не проходил по мосту и не переплыл реку, значит, он оказался в том месте только по одной причине – его принес поток с верховий реки. Я верю ему и надеюсь, что мы обойдемся с ним как с почетным воином из далекой страны, пока не найдем лучших доказательств, чтобы поверить ему окончательно.
– Меня не будет среди тех, кто защищает человека, пришедшего убить нашу королеву, – заявил Эрот.
– Довольно споров! – грубо отрезал Томос. – Человек должен быть осужден и убит, как захочет того Немона.
Как только он закончил говорить, дверь в одном конце зала распахнулась и в помещение вошел знатный придворный, разодетый в сверкающие золотом одежды. Остановившись сразу за порогом, он повернулся лицом к благородным судьям.
– Ее величество королева! – громко провозгласил он и отступил на шаг в сторону.
