Впереди Берты Кирчер в кресле пилота сидел английский офицер и истинный джентльмен, и она знала, что Олдуик любит ее; тем не менее, Берта с грустью расставалась с джунглями и их обитателями, взявшими ее под свое покровительство.
Лейтенант Олдуик был на седьмом небе от счастья. Он вновь сидел за штурвалом своего самолета, вместе с ним летела любимая женщина, а впереди их ожидало возвращение на родину и встреча с друзьями. Однако его радость была омрачена сообщением Тарзана о том, что Берта – немецкая шпионка. Что делать, если слова человека-обезьяны подтвердятся? С одной стороны, Олдуик с ужасом думал о той участи, которая ожидает Берту Кирчер, если она действительно окажется вражеским агентом, с другой – как истинный патриот он не мог скрывать правду. Поэтому молодой человек старался отогнать прочь печальные мысли и в который раз пытался убедить сам себя в том, что Тарзан ошибся. Он не мог поверить, что это нежное личико, ясные честные глаза принадлежат представителю ненавистной враждебной национальности.
Так летели они на восток, погруженные каждый в свои мысли. Под крылом самолета проплывала густая растительность джунглей, затем она стала более скудной, а вскоре под ними потянулось огромное пространство безводной пустыни, изрезанной ущельями, бывшими когда-то руслами давно высохших рек.
Когда самолет пересек границу пустыни, Ска-гриф, возвращаясь на большой высоте к своему выводку, заметил странную огромную птицу, вторгшуюся в его пространство. То ли Ска решил вступить в бой с нарушителем, то ли им двигало простое любопытство, но, как бы то ни было, гриф резко бросился на перехват. Глупый Ска недооценил скорость приближающегося противника, и случилось то, что должно было случиться. В результате столкновения безжизненное, разорванное в клочья тело грифа полетело вниз, лейтенант Олдуик, ударившись головой о приборную доску, на мгновение потерял сознание, а самолет, задрожав всем корпусом, свалился в штопор и устремился к земле.
Придя в себя, Олдуик быстро оценил обстановку. Моторы молчали, а земля приближалась с ужасающей скоростью. Единственным пригодным местом для посадки, хотя и очень рискованной, могло стать дно глубокого ущелья. Другого выхода не было, и лейтенант принял решение. С трудом выровняв самолет, он вывел его из пике, и спустя несколько секунд самолет неуклюже запрыгал по неровной поверхности почвы.
Олдуик с тревогой оглянулся назад. К счастью, ни он, ни его пассажирка серьезно не пострадали. Несколько минут они сидели молча, затем Берта Кирчер спросила:
– Это конец?
Англичанин покачал головой.
– Это лишь конец первого действия.
– Но вы же не сможете починить самолет после такой посадки.
– Пока не знаю, – отозвался пилот, – если что-нибудь не очень серьезное, то смогу. Сначала надо его внимательно осмотреть. Будем надеяться на лучшее. До железной дороги на Танга очень и очень далеко.
– Нам далеко не дойти, – сказала девушка с отчаянием. – Мы абсолютно безоружны! Будет чудом, если мы сумеем пройти хотя бы несколько миль.
– Но мы не безоружны! – воскликнул лейтенант. – У меня есть запасной пистолет, этот черномазый не нашел его.
С этими словами он извлек из потайного места автоматический пистолет.
Берта Кирчер откинулась на сиденье и громко рассмеялась безрадостным нервным смехом.
– Это не оружие для джунглей, это пугач! Какой от него толк?
Олдуик смутился.
– И все-таки это оружие, – сказал он. – По крайней мере, человека из него убить можно.
– Конечно, – ответила девушка. – С небольшого расстояния, и если пистолет не даст осечки. Я не очень доверяю этим игрушкам, мне и самой доводилось ими пользоваться.
– Ну да, – попытался сострить лейтенант, – скорострельная винтовка была бы более кстати, ведь здесь в пустыне на нас может напасть слон…
Девушка поняла, что лейтенант обиделся, хотя и сам сознавал бесполезность своего оружия.
– Простите меня, – прошептала она. – Я не хотела вас обидеть. Пусть этот пистолет останется последним средством. Мне кажется, что я пережила сама себя. Я готова была отдать жизнь за родину, но не представляла, что моя смерть может растянуться на такой долгий срок. Теперь я понимаю, что умирала в течение долгих недель.
– Что вы хотите этим сказать? – воскликнул молодой офицер. – Вы не умираете. С вами ведь ничего не случилось.
– О, не то, – ответила она. – Я имею в виду то, что с момента, когда Усанга и его банда захватили меня в плен и повели в глубь страны, мой смертный приговор был подписан. Иногда мне казалась, что мне дарована отсрочка, иногда я думала, что близка его полная отмена, но в глубине души я сознавала, что больше никогда не смогу вернуться в цивилизацию. Я исполнила свой долг перед своей страной и поэтому могу исчезнуть с сознанием, что сделала все, что было в моих силах. А сейчас я желаю только одного – скорейшего приведения приговора в исполнение. Я не могу больше медленно умирать и испытывать в то же время страх за свою жизнь. Я знаю, вы считаете меня храброй женщиной, но в действительности я страшная трусиха. Крики хищников наполняли мою душу таким страхом, что я почти физически ощущала его. Сомневаюсь, что вы поймете меня – мужчины так отличаются от нас, женщин!
– О! – воскликнул лейтенант. – Я прекрасно вас понимаю, и от этого еще больше восхищаюсь вашим героизмом. Мужества не может быть там, где нет преодоления страха.
– Благодарю вас, – ответила она. – Но я вовсе не смелая, и сейчас стыжусь моей невнимательности к вашим собственным чувствам. Постараюсь взять себя в руки, и давайте надеяться на лучшее. Я постараюсь помочь вам чем смогу, только скажите, что делать.
– Во-первых, – ответил лейтенант, – необходимо выяснить, насколько серьезно повреждение, а потом решим, что можно сделать, чтобы устранить неполадки.
В течение двух дней Олдуик возился с разбитым самолетом, Хотя ему с самого начала было ясно, что никаких надежд нет. Наконец он сознался в этом Берте Кирчер.
– Я знала, – ответила она. – Но, с другой стороны, вы понимаете, что мы не можем ни идти вперед, ни возвращаться назад. Пешком нам не добраться до железной дороги на Танга. Мы умрем от голода и жажды, не осилив и половины пути. Если же мы попробуем вернуться в джунгли, то в результате добьемся того же самого – смерти – только в другой форме.
– Поэтому нам лучше оставаться здесь и ждать гибели вместо того, чтобы тратить последние силы в бесплодных попытках спастись, – предложил лейтенант.
– Нет, – возразила девушка. – Я никогда на это не соглашусь. Если мы не можем идти ни вперед, ни назад – нужно выбрать другое направление. Где-то же должна быть вода! Надо двигаться вниз по ущелью. У нас еще остались запасы, и, если быть бережливыми, их можно растянуть на несколько дней. А к тому времени, может, и натолкнемся на родник или доберемся до благодатных краев. Когда Усанга вел меня в деревню вамабо, мы шли по южному маршруту, там достаточно воды и дичи. Поэтому, если мы достигнем этой земли, мы сможем дотянуть и до побережья.
