— Лейтенант! — Голос Нева дрожал от волнения, когда на следующее утро он появился в дверях кают-компании. — Я установил связь с «Амхерстом»!
Под радостные крики Росс бросился в рубку.
— Пока еще связь не очень хорошая, но голосовой контакт уже установлен, — улыбнулся Нев.
Росс с облегчением улыбнулся ему и нажал кнопку связи на ручке своего кресла.
— Росс Бенден на связи, сэр. Мы должны назначить новое место встречи.
Фарго узнала его; хотя связь действительно была далека от идеала, Бендену не нужно было слышать каждое слово, чтобы понять, о чем она говорит.
— Мэм, нам пришлось отказаться от первоначально выбранного курса. В настоящее время мы готовы выйти на орбиту первой планеты.
— Хотите получить солнечный ожог, Бенден?
— Нет, мэм, но наша скорость сейчас не больше двух целых трех десятых килопарсека.
— Как это получилось?
— Из соображений гуманизма мы должны были спасти десять человек, последних, кто остался в живых на Перне.
— Десять человек?.. — Последовавшая за этим пауза не имела никакого отношения к помехам. — Я очень заинтересована в том, чтобы прочесть ваш отчет, Бенден. Если, конечно, соображения гуманизма позволят вам подготовить его. Каков дополнительный груз на борту?
Нев передал Бендену свои записи, и тот зачитал цифры.
— Хм-м. Навскидку, я не думаю, что мы сможем совместить орбиты… Вы не сможете довести скорость до пяти килопарсеков?
— Нет, мэм.
— Ясно. Оставайтесь на связи: мы рассчитаем ваш курс и точку встречи.
Бенден старался не смотреть ни на Нева, ни на Сарайд, ожидавших ответа капитана рядом с ним. Он пытался взять себя в руки, но чувствовал, что его бьет дрожь — что было особенно неприятно в условиях невесомости. Он вцепился в консоль управления, постаравшись, чтобы никто этого не заметил.
— «Эрика»? — снова услышали они голос капитана. — Капитан Фарго на связи. Есть у вас балласт, от которого вы можете избавиться?
— Сколько нужно? — Бенден невольно подумал о сокровищах, которые они вынуждены были выбросить в космос.
— Вам нужно убрать сорок девять целых пять сотых килограмма. Затем вам придется переключиться на десятикратное ускорение на одну целую три десятых секунды в то время, когда вы будете проходить мимо первой планеты, и подняться под углом девяносто один градус. Это позволит вам взять нужный курс и направление, а также увеличит скорость, и мы надеемся, что вы успеете вовремя к точке встречи. Удачи, лейтенант, — по ее голосу было понятно, что удача им понадобится.
Мысль об ускорении в 10 g, пусть даже на 1,3 секунды, вовсе не нравилась Бендену. Они все потеряют сознание. Детям придется плохо. Однако, если они поджарятся заживо, ситуация будет еще хуже.
— Вы слышали капитана, — проговорил он, повернувшись сперва к Сарайд, а затем к Неву. — Приступим к делу.
— Что нам выбросить, лейтенант? — спросил Нев.
— Практически все, что не закреплено намертво, — ответила Сарайд, — и, может быть, что-то из того, что закреплено. Я посмотрю в кают-компании.
В конце концов, им удалось набрать нужный вес, выбросив то, что, как знала Сарайд, можно восполнить на крейсере: резервные батареи, кислородные баллоны, которые весили, пожалуй, больше всего, стол из кают-компании и все сигнальные маяки, кроме одного.
— Если капитан Фарго не сочтет это небрежностью в обращении с оборудованием, — заявила Сарайд Россу с безмятежным выражением лица, — вам не придется за это платить.
Они оба стояли у иллюминатора, глядя на то, как улетает в бездну космоса их «балласт».
— Что?.. — Но тут Бенден понял, что она поддразнивает его, и улыбнулся в ответ. — Мне и без того есть за что отвечать, благодарю вас, мэм; я как-нибудь обойдусь без лишних выплат.
Он все еще пытался объяснить себе исчезновение Киммера и размышлял, мог ли он предотвратить это.
— Хватит, Росс, — Сарайд погрозила ему пальцем. Они были одни в коридоре. — Не вешайте себе на шею еще и смерть Киммера. Я окончательно склоняюсь к мысли о том, что он совершил самоубийство. Возможно, он временно повредился в рассудке, поняв, что его план провалился. А может быть, все произошло по его неосторожности.
— Я не уверен, что капитан Фарго в это поверит.
— Да, но она никогда не встречалась с Киммером, а я — да, — Сарайд ободряюще подняла большой палец.
Момент истины наступил через две долгие утомительные недели. Температура внутри «Эрики» росла по мере приближения к Ракбату, пока не достигла почти критической отметки. Бенден был весь в поту; он с тревогой наблюдал за приближением маленькой, черной как уголь планетки — первой планеты системы Ракбата. У планетки не было никаких шансов на спасение. Бенден надеялся, что у него этот шанс есть.
— Шестьдесят секунд до ускорения, — объявил он по внутренней связи. Он не стал предупреждать пассажиров о том, с каким риском связан этот маневр. В любом случае все они потеряют сознание; если что-то пойдет не так, они никогда об этом не узнают. А пока что молчание избавляло его от подозрений Чио и жалоб трех остальных женщин. Он уже осуществлял подобные маневры — как на тренажере, так и в полете. Главным было — рассчитать время ускорения и выбрать правильный угол изменения орбиты: в их случае этот угол составлял девяносто один градус. Чего он терпеть не мог, так это терять сознание по каким бы то ни было причинам, зная, что в эти секунды или минуты никак не сможет влиять на ситуацию.
— Девять, восемь, семь… — нараспев считал Нев; его глаза блестели от волнения. Это был первый подобный маневр в его жизни. — Пять, четыре, три, два… один!
Бенден нажал кнопку ускорения, и «Эрика» рванулась вперед. Когда ускорение вдавило его в кресло, он понял, что маневр пройдет удачно.
В следующую секунду он потерял сознание.
Придя в себя, Бенден ощутил благословенную легкость невесомости. Вокруг царила поистине космическая тишина. Первым делом он проверил уровень топлива в баках; его оставалось совсем немного, но должно было хватить — если, конечно, расчеты изменения курса были точны. Еще один прыжок, и они пересекут орбиту «Амхерста», чтобы затем повернуть к крейсеру…
— Мои поздравления, лейтенант, — коротко проговорила Ни Моргана, расстегивая ремни. — Похоже, мы уже в пути. Думаю, сегодня повар накормит нас чем-нибудь особенным.
Бенден недоуменно моргнул. Она усмехнулась:
— Тем же самым, что мы ели вчера на ужин. Бенден был не единственным, кто застонал при этом известии. В Хонсю они взяли на борт некоторое количество свежих продуктов, но они уже давно закончились, и им приходилось довольствоваться стандартным пайком, который, несмотря на питательность, был совершенно невкусным. Этим они питались уже две недели. Когда мы окажемся на борту «Амхерста», подумал Росс Бенден, я непременно закажу себе самый вкусный праздничный обед… Когда. Эта мысль заставила его улыбнуться. Вот это и называется позитивным мышлением.
