Эти разговоры заставляли Помпею проявлять еще более
болезненный интерес к вечной теме отношений мужчины и женщины. Именно
почувствовав этот интерес и решив сыграть на нем, Клодия и ее брат, просчитав
действия Помпеи и видя, что плод полностью «созрел», решились на необычную
акцию, которая стала самым громким политическим скандалом в семейной хронике
древнеримского общества.
Но в этот день, когда солнце лишь наполовину показалось
из-за серого, более темного, чем обычно, горизонта, ранним утром проснулась
только Юлия. Все действующие лица приближающейся драмы еще спали. В соседнем
конклаве почивала Аврелия, бабушка Юлии.
После тяжелой, развратной ночи, в обнимку с двумя своими
поклонниками лежала Клодия.
Еще не пришел в себя после очередной попойки Клодий,
перепивший более обычного.
На супружеском ложе дремали Цицерон и Теренция.
Дремал и Цезарь, спавший, как всегда, отдельно от своей
жены.
Уставшая за ночь от приготовлений по дому Помпея забылась
почти под утро усталым, но счастливым сном, в котором ей снились предстоящие
празднества.
Солнце медленно, словно нехотя, оторвалось от горизонта, и
очередной день римской истории вступил в свои права.
Юлия, набросив тунику, вышла во внутренний двор, постояла
немного у фонтана, словно ожидая увидеть нечто невозможное.
Но ничего не происходило. Она зябко поежилась, утро было
холодным. Томление молодой девушки, впервые познавшей любовь, похоже на
ожидание грозы, когда духота становится почти невыносимой и в воздухе густо
пахнет озоном. В такие мгновения все решает быстрый удар молнии.
Но девушка понимала, что ее любовь обречена на
безответность. Слишком необычным был объект ее грез — собственный отец. И хотя
римская история, да и последующая мировая история дали нам немало примеров
такой кровосмесительной и кощунственной для сознания обычных людей любви, у
Юлии не было никаких надежд. Цезарь слишком любил ее и слишком любил женщин
вообще, чтобы увлечься собственной дочерью.
Может ли быть любовь кощунственной или святотатственной?
Божественное чувство, посылаемое нам богами, свято. Свята любовь к девушке
втрое младше внезапно влюбившегося кавалера. Свята любовь двух пожилых людей,
ибо в любви не бывает стариков, и, наконец, тогда свята любовь дочери к
собственному отцу.
Мы рискуем зайти очень далеко в своем логическом построении,
ибо по этой логике свята любовь двух мужчин друг к другу и двух женщин. Святы
любые чувства и любая любовь. Но что тогда есть грех? И если проявление любви
есть божественное начало в человеке, то что тогда козни дьявола?
Уже вокруг суетились рабыни, поднявшиеся с рассветом, уже
слышен был голос Аврелии, когда Юлия вернулась в свой конклав. Там ее ждала
бабушка.
— Ты пойдешь сегодня к Помпее? — спросила Аврелия.
— Нет. — Девушка старалась не смотреть ей в
глаза. — Я не смогу сегодня.
— Как хочешь. — Аврелия была действительно мудрой
женщиной.
Нет смысла описывать все приготовления в доме Цезаря. Однако
долг его возрос еще на десять талантов, и это было самой большой загадкой
Цезаря, ибо никто лучше его не мог брать деньги взаймы, не возвращая их
кредиторам. Можно даже предположить, что некоторые наиболее проницательные
ростовщики, давая в долг Цезарю, и не думали о возвращении денег. Они мудро
гарантировали свое будущее, вкладывая золото в наиболее перспективного
политического деятеля. И, надо сказать, Цезарь почти всегда оправдывал их
надежды.
Одетые в белые одеяния женщины ждали, когда на город
опустится ночь, дабы началось таинство Доброй богини. Уже был поставлен шатер,
украшенный виноградными лозами, уже по древнему обычаю в дом была принесена
змея, символизирующая мудрость и святость. Женщины, пришедшие в дом,
переодевались в белые одеяния, специально приглашенные музыканты-женщины, коих
держали исключительно для подобных случаев, занимали свои места.
Цицерон и Плутарх были убеждены, что действия женщин,
оставшихся без мужчин в доме во время праздника, не всегда бывают
целомудренными и часто носят орфический характер, схожий с лесбийскими оргиями.
Не пытаясь оспаривать это утверждение, мы обращаем внимание
лишь на то обстоятельство, что в доме не должно быть мужчин, а несколько сот
женщин и музыкантов в огромном доме создают почти идеальные условия для встречи
двух людей. Однако можно ли считать, что именно на это рассчитывал Клодий?
Переодетый в женское одеяние, он сумел незамеченным
проникнуть в дом, спрятавшись в одной из комнат. Можно только догадываться,
знала ли Помпея о его дерзком поступке заранее. Плутарх убежден, что Клодий
пользовался взаимностью. Но весь маскарад Клодия носит скорее характер вызова
римскому обществу и его нравам, чем желания любовника увидеться со своей
любимой. Для встреч римские матроны и патриции могли находить куда более
удобные места.
Своей дерзкой выходкой Клодий, безусловно, хотел обратить на
себя внимание и вновь противопоставить себя традиционным римским обычаям,
словно пытаясь взорвать и расколоть общество изнутри. А может, он принадлежал к
числу мужчин, для которых нет запретов в любви, и чем кощунственнее вызов, тем
сильнее удовольствие.
Подкупленная служанка Абра благополучно привела Клодия в
одну из комнат и отправилась за хозяйкой. Но… что особенно интересно, Клодий не
стал ждать Помпею. Словно нарочно пытаясь привлечь к себе внимание или
насладиться большей святотатственностью своего поступка, он выходит из конклава
Помпеи, пробираясь по комнатам и рискуя быть обнаруженным.
Одна из служанок, видя его, спрашивает, что нужно римской
матроне здесь. И Клодий ей грубо, по-мужски, отвечает, что ищет Абру. Тут,
наконец, начинается настоящий скандал.
Служанка закричала диким голосом, не столько от страха,
сколько от изумления. Несколько смущенный таким криком, Клодий бежит обратно,
где… (и это тоже интересно) быстро находит комнату Абры.
Но в доме уже переполох. Аврелия, прекратившая празднества,
спешит на место происшествия. Искушенная служанка рассказывает ей о мужчине,
тайно пробравшемся в дом. Это настолько кощунственно, настолько невероятно для
римлян, что Аврелия сначала не поверила, затем приказала обыскать дом. Со
светильниками в руках женщины обходят весь дом и, наконец, находят Клодия,
который и не пытался бежать, словно рассчитывая, что его найдут и опознают.
Обнаружив Клодия, Аврелия в гневе прогнала его, но скандал получил свое
достойное завершение.
Уже утром разошедшиеся по своим домам женщины разнесли слух
об этом происшествии. Цель была достигнута. И можно предполагать, что этой
целью была не глупая самка Помпея, а желание представителя наиболее оголтелой
части популяров и люмпенов вновь проверить свои возможности в римском обществе,
вызвав очередной политический скандал.
Хотя любого политика, кроме тщеславия, могут волновать и
красивые женщины. Но это тема уже другого разговора.
