— Да-да. Ты у нас человек безотказный, — кивая головой, согласился Д'рам, — и это тебя только украшает. Ты проявил невероятную любезность, когда согласился принять на себя столь тяжкую обузу. И вот теперь, наконец, мы снимаем ее с твоих плеч.
Всю дорогу до выхода мастер Эсселин пытался протестовать, но Предводитель Вейра с Главным арфистом вывели его на тропинку, что вела к домику архивов и ласково, но в то же время твердо подтолкнули в спину, кивая, улыбаясь и не обращая ни малейшего внимания на его возражения.
— Дело сделано! — довольно потирая руки, сказал Д'рам, когда они вернулись в здание. — Первым дежурить буду я, Робинтон. — Потом он обратился к одному из стражей. — Теперь главный здесь я. Как тебя зовут?
— Гейтон, мой господин.
— Буду тебе очень благодарен, Гейтон, если ты принесешь нам с кухни попить чего-нибудь холодненького. Да побольше, чтобы хватило на всех… Нет, Робинтон, вина он тебе не принесет. Ты должен сохранять трезвую голову: ведь следующая очередь — твоя.
— Ах ты, старый дурень! — воскликнул возмущенный Робинтон. — Моя голова всегда трезвая, сколько бы вина я ни выпил!
— Ступай отсюда, Робинтон, — посмеиваясь, стал наступать на приятеля Д'рам. — Нечего здесь безобразничать.
— Это я безобразничаю? — с шутливым негодованием прорычал арфист. Вдруг оба они услышали торжествующий вопль Пьемура и поспешили узнать, что случилось.
— Вышло! Вышло! — никак не мог успокоиться юноша. Джейнсис и Джексом глядели на него с легкой завистью. Бенелек был как всегда невозмутим.
— Что вышло?
— Я сам составил программу!
Главный арфист взглянул на экран, покрытый загадочными словами и буквами, потом на своего ученика. — Это и есть…программа?
— Ну да! Оказывается, все до смешного просто, когда разберешься, что к чему! — Пьемур так и сиял от восторга.
— Пьемур, — неожиданно для самого себя произнес Робинтон. — У меня образовалось несколько свободных часов, пока на дежурстве Д'рам. Ты, кажется, говорил, что есть одна свободная штуковина?
— Разумеется, учитель..
Разом утратив всю свою дерзость, Пьемур вскочил с места и с довольным видом направился к полке, на которой были аккуратно разложены все детали.
— Как бы мне потом не пожалеть об этом, — сказал себе под нос Робинтон.
— Надеюсь, этого не случится, мастер Робинтон, — в тон ему ответил Айвас.
* * *
Робинтона разбудил Заир, ущипнувший его за мочку уха. Главный арфист сидел, откинувшись в кресле, ноги его опирались на подставку. Первое, что он ощутил, очнувшись от дремоты, — ломоту в шее. Ноги так затекли, что колени не сгибались. Робинтон невольно застонал, и тут Заир снова ущипнул его, глаза файра пламенели тревожным красно-оранжевым светом.
Главный арфист мгновенно пришел в себя. Из коридора доносился голос Айваса, который что-то терпеливо объяснял, и вопросы его учеников. Все шло как положено. Робинтон взглянул на Заира, который беспокойно вглядывался в темноту. И уловил слабый хруст и еще более слабый шум льющейся жидкости.
Арфист поднялся, в душе проклиная неподатливость старческих суставов, совсем не таких подвижных, как бывало. Стараясь не шуметь, он прокрался через вестибюль и выглянул в ночь. Робинтон знал, что скоро рассветет. Стрекот насекомых, убаюкавший его на посту, смолк, а звуки занимающегося дня еще не раздавались. Он стал осторожно пробираться вперед и снова услышал тихий хруст. Слева, где вдоль стены были установлены в ряд Фандареловы батареи, метались темные тени. Двое. И эти двое деловито громили стеклянные баки, в которых хранилась жидкость для батарей!
— Что это вы такое делаете? — в ярости закричал Робинтон. — Заир! Хватай их! Пьемур! Джейнсис! Да отзовитесь же хоть кто-нибудь! — арфист бросился вперед, полный решимости защитить запас питания для Айваса от окончательного уничтожения.
Потом он и сам удивлялся, где была его голова — безоружный старик в одиночку против крепких парней. И даже когда эти двое направились к нему, размахивая железными прутьями, которыми они крушили баки, Робинтон совсем не испугался. Гнев и возмущение вытеснили страх.
К счастью, у Заира было оружие: двадцать острых когтей; и едва бронзовый малыш налетел на одного из разбойников, целясь ему в глаза, как в битву вступили Пьемурова Фарли, Ориг Джейнсис и с полдюжины других файров. Робинтон поймал край туники и попытался повалить одного из негодяев на землю. Но тот сильно рванулся и, испустив вопль, когти файра располосовали ему лицо — освободился и кинулся наутек. Его спутник, яростно отбиваясь от атак огненных ящериц, бросился следом. Файры, разделившись на две группы, преследовали их по пятам.
К тому времени, когда подоспели люди, шум погони затих вдали.
— Не переживай, учитель, — утешал Робинтона Пьемур. — Нам остается только найти двоих со следами когтей на физиономиях. И мы их обязательно найдем! С тобой все в порядке?
Робинтон, схватившись за грудь, старался отдышаться. Несмотря на то, что он делал настойчивые знаки Пьемуру и остальным, понуждая их броситься в погоню, молодежь продолжала хлопотать вокруг него.
— Да оставьте вы меня, со мной все в порядке! — закричал он наконец, отмахиваясь от их забот. — Займитесь лучше этими бандитами! — арфист забился в приступе кашля, вызванном больше волнением, нежели физическими усилиями.
Когда Робинтону удалось убедить окружающих, что он цел и невредим, вернулись файры. Вид у них был чрезвычайно самодовольный — как же, они так долго преследовали беглецов! Раздосадованный тем, что негодяям удалось скрыться, Главный арфист подхватил светильник и повел всех к месту сражения.
— Пять баков разбито, и если бы ты не услышал… — вымолвил Пьемур.
— Услышал Заир, а вовсе не я, — Робинтон не мог себе простить такого упущения: как он мог уснуть на посту!
— Какая разница? — плутовато ухмыльнулся Пьемур. — Главное, что они не успели разбить достаточно баков, чтобы поставить под угрозу энергоснабжение Айваса. Не волнуйся, учитель. В кладовых есть еще запас.
— Я волнуюсь из-за того, что это вообще могло произойти! — возмущенно повысил голос Робинтон.
— Мы разыщем негодяев, — успокаивал наставника Пьемур.
Усадив старого арфиста в кресло, он налил ему стакан вина.
— Обязательно! — мстительно воскликнул Робинтон. Он знал, что кое-кто испытывает вражду к Айвасу, но ни на мгновение не допускал, что возможно столь дерзкое нападение.
«Но кто мог на это пойти? — он терялся в догадках, потягивая вино и, как всегда, ощущая его благотворное действие. — Эсселин? Навряд ли старый дуралей осмелился бы на такую выходку, как ни обидно ему было расставаться со своей почетной должностью. Не было ли вчера на Посадочной площадке стеклоделов Нориста?»
— Не стоит так волноваться, — повторял Пьемур, с тревогой поглядывая на своего мастера. — Ты видел? Заир в кровь расцарапал одного из них. Не беспокойся, никуда они от нас не денутся.
