Она снова улеглась.
— А какой дом был у тебя раньше, на Терре? — спросил Зейнал, отстегивая от пояса свои вещи и аккуратно размещая их на полке над соседней кроватью.
— Ну уж точно не пещера! — ответила Крис, неожиданно разозлившись.
Внезапно она поняла, почему другие могут не любить Зейнала только из-за того, что он — каттени: его присутствие напоминало обо всем том, чего они лишились. Девушка постаралась подавить раздражение и как можно вежливей описала дом в фермерском стиле, в котором она жила с родителями, братом и двумя сестрами; рассказала про соседей, друзей. Крис говорила и говорила, никак не могла остановиться, описывала свою черно-белую кошку, общежитие в колледже, пока на пороге не возникли Джо и Сара. Сразу за ними вошли Астрид с Оскаром.
— Это ли наш приют? — жизнерадостно спросил Джо.
— Да, — ответила Крис, и внезапно ей захотелось уйти отсюда.
Поднявшись с кровати, она снова обулась, вышла из пещеры, пронеслась через кухню, вылетела наружу и, сбежав по ступеням, ринулась наверх, через ущелье, мимо костра и пустующих колодок, туда, где никто не стал бы искать ее.
Там девушка опустилась на землю и, уткнувшись лицом в ладони, расплакалась. Крис сама не понимала, что вызвало такую ребяческую реакцию, — похоже, осознание «потери» наконец-то добралось до нее. До того момента, как Зейнал задал ей вопрос, она не позволяла себе думать о доме, о семье, обо всех тех вещах, что были такими родными и привычными. Она сосредоточилась сначала на стремлении выжить, потом на разведке с Зейналом, на доказательстве собственной полезности в безумном мире. Крис держалась, делала все, что от нее требовали, но это не имело ничего общего — по крайней мере, в данный момент — с тем будущим, которое она когда-то задумала для себя.
Крис скорее почувствовала, чем услышала шаги. Резко повернувшись, она увидела Зейнала.
— Это ты во всем виноват! — И в тот же миг, когда слова сорвались с ее губ, Крис выкрикнула: — Нет! Я не хотела, Зейнал! Не уходи!
Он не сдвинулся с места, серьезный и твердый, словно скала.
— Сара говорит, что плакать полезно.
— А откуда она узнала, что я плачу?
Движение массивного плеча.
— Она женщина с Терры, как и ты. Она ведь была права? Ты плачешь.
— Только не надо орать об этом на всю округу, черт побери! — всхлипнула Крис, вытирая щеки и не глядя на Зейнала. Она не хотела, чтобы он видел ее плачущей. — А женщины-каттени плачут?
— Да! — слишком решительно ответил Зейнал, и Крис поняла, что он лжет.
— Ты заговариваешь мне зубы!
Девушка понимала, что каттени будет увиливать, и почувствовала себя немного лучше.
— Зубы мудрости?
Его голос вибрировал от смеха.
— Да еще и смеешься надо мной… — зловеще начала Крис.
— Я смеюсь над мудрыми зубами. Как будто зубы могут думать!
— Просто так говорят.
Зейнал придвинулся ближе, и его присутствие успокоило Крис. Она внезапно поняла, что от него пахнет совсем не так, как от земных мужчин. Не агрессивное зловоние, не луковый дух, исходящий от большинства парней, а совсем другой запах. Девушка не смогла бы описать его, но он ей нравился.
— Я редко веду себя так глупо, — отрывисто сказала Крис. Ей не хотелось, чтобы их увидел часовой, — эта встреча могла быть неправильно истолкована, и по лагерю поползли бы ненужные слухи. — А каким был твой дом? Или это слишком печально и ты начнешь плакать?
Представив себе рыдающего каттени, девушка невольно захихикала.
— Тебе уже лучше, — заметил Зейнал и приподнял ее подбородок.
Неожиданная нежность теплых желтых глаз снова вывела Крис из равновесия. И почему она раньше считала его глаза странными?
Зейнал обнял ее за плечи.
— Тебе лучше? Еда готова. Ты не голодна? От голода тоже плачут.
Крис проницательно взглянула на него.
— Я плачу не от голода. Это тоска по дому.
— Тоска по дому?
Каттени выглядел озадаченным.
— Когда скучаешь по привычным вещам и любимым людям.
— Сомневаюсь, что каттени способен понять тоску по дому, — шутливо ответил Зейнал. Он уже вел Крис к лагерю. — Почему лагерь назвали Скалистым? Джо смеялся.
Крис снова улыбнулась.
— Так называется местность в Австралии. — Она огляделась. — Значительно больше, чем эта, но, думаю, общие черты между ними есть. Наверняка австралийцы постарались с голосованием… если оно было.
— А это не вызывает у них тоску по дому?
— Это — нет, — ответила Крис. — Ты никогда не скучал по родной планете?
— Еще чего! — Зейнал говорил так горячо, что девушка поневоле задумалась, какова же эта планета и что за народ ее населяет. — Пойдем навестим Ку и Песса. Расскажем им о новой еде.
— Да, следовало бы, — согласилась Крис, устыдившись своей слабости, ведь ее друзья подвергались смертельной опасности.
Ку, Песс и другие больные дески находились в госпитале. Слабость окутывала их, словно осязаемое облако, кожа приобрела нездоровый зеленоватый оттенок. Они лежали на толстых соломенных тюфяках, и Крис показалось, что даже дыхание служило дески настоящей пыткой. Песс стал почти прозрачным — он был самым старшим.
Дески обрадовались посетителям. Когда Крис и Зейнал рассказали им про пищу, которую они нашли во время последней вылазки, больные начали лепетать на своем странном языке.
— Вы хорошо думаете и хорошо поступаете, — сказал Ку, глядя то на Крис, то на Зейнала и кивая. — Ку скоро пойдет вместе с вами!
— Учишь английский, — заметила девушка, переминаясь с ноги на ногу.
Рядом с такой ужасной болезнью она чувствовала себя неуместной и виноватой. Крис вспомнилось, сколь неутомимы казались Ку и Песс во время их первой совместной вылазки. Ужасно теперь видеть их в таком тяжелом состоянии. Еще чуть-чуть — и она снова расплачется.
— На вашей планете есть море? — спросила Крис у Ку.
— Moppe?
— Большие водоемы с соленой водой.
Ку поговорил со своими товарищами и, как выбранный делегат, печально покачал головой. Тогда Крис похлопала по кувшину.
— Большая вода, за ней ничего не видно.
— О, — хором ответили Песс и Ку и энергично кивнули. — Большая вода хорошо.
— Хорошо для дески? — Новый кивок. — Быть может, моллюски пригодятся!
В дверном проеме возникла голова Леона.
— Не переутомите их. Я слышал, вы нашли какие-то потенциальные источники питательных веществ?
Крис так обрадовалась, что даже не попросила у дески прощения за быстрый уход. Она описала врачу находки Джо.
