«А в это время года лучший во всей округе, потому что другого нет», — добавила про себя Джейни, но вслух ничего не сказала: пусть Бэтчер думает, что загадочный крохотный Маусхол ничем не хуже любого города в «остальной части Англии», как выражаются корнуольцы.
— Пятичасовой чай? Сейчас? Как это? — поинтересовался Бетчер, подхватывая свои вещи.
— Увидите.
2
Общая протяженность Корнуэльской прибрежной дороги составляет двести шестьдесят восемь миль. Она берет начало у Маршленд-Маута на границе Девоншира, огибает побережье Лендс-Энда и тянется вдоль Плимутского залива, являясь, таким образом, центральной частью пятисотдвадцатимильной Юго-Западной дороги, самого длинного пешеходного пути в Англии.
Решение о строительстве корнуэльского отрезка было принято еще в 1947 году по инициативе новой Национальной комиссии, сумевшей по достоинству оценить природные условия региона, но официально Корнуэльская прибрежная дорога была открыта лишь в мае 1973 года.
По ней, как и по всей Юго-Западной в целом, обычно движутся с севера на юг, путешествуя, таким образом, «на спуск» от утесов Маршленд-Маута к гранитным уступам Лендс-Энда и дальше по более пологому южному побережью.
Однако Феликс тем утром выбрал себе иной маршрут.
Он поднялся по Рэгиннис-Хилл, расположенному в западной части Маусхола, миновал госпиталь для диких птиц и отель «Карн Ду» и, повернув направо, зашагал по узкой тропинке, ведущей вдоль каменных коттеджей, обсаженных смородиновыми кустами, в сторону бухты Ламорна.
Тропа вилась вверх по крутым склонам утесов. С моря дул соленый ветер. Под ногами Феликса безжизненно шелестела сухая трава, а над головой кружили чайки. И больше ни души не было вокруг. Наконец молодой человек остановился у причудливого подобия каменного кресла, выступавшего прямо из гранитной стены, сел и уставился на волны.
Левее и ниже находилась пещера Маусхола, которую Феликс и Джейни исследовали вдоль и поперек несколько лет назад…
В воздухе стоял туман, так что замок на острове Сент-Майклз казался всего лишь смутным пятном, а линии лизардского побережья и вовсе исчезли из виду — не то что в солнечный день, когда отсюда можно было разглядеть даже дома Марэйжна
[22]
.
Феликс крутил между пальцами длинный стебелек и думал о Джейни, о письме, позвавшем его сюда, и о том, что же ему теперь делать. Он вспоминал, как они с Джейни расстались, и с ужасом осознавал, что меньше всего на свете ему хотелось бы пережить нечто подобное снова.
А вдруг на этот раз все будет иначе? Он никогда не узнает, если не попытается. Джейни того стоит.
Более чем!
Феликс вздохнул, бросил на землю смятый стебелек и сорвал новый.
Он просто обязан поговорить с Джейни!
Молодой человек посмотрел вниз, на тропинку, ведущую к Маусхолу, и сердце зашлось у него в груди, когда он увидел приближающуюся фигуру. «Это Джейни!» — обрадовался Феликс. Но, разглядев в руке у женщины трость, понял, что ошибся: это была Клэр Мэбли.
Феликс терпеливо ждал, пока она подойдет, а затем поднялся и обнял ее.
— Сколько зим, сколько лет, — улыбнулся он, уступая ей свое место.
Клэр опустилась в каменное кресло и негромко рассмеялась:
— Это точно. Я, конечно, получала твои письма, но ты не сдержал обещания навещать нас время от времени…
Феликс виновато пожал плечами:
— Я не был к этому готов. А как ты узнала, что я в городе?
Клэр снова засмеялась:
— Ты слишком долго странствовал. Разве не помнишь, как быстро у нас разлетаются новости? Мистер Боденер сказал Грегу Лизу, а Грег — моей маме. Наша соседка Эдна слышала о тебе от мистера Хейла, а тому сообщил Дедушка.
— Некоторые вещи никогда не меняются, — покачал головой Феликс.
— Но ведь это забавно.
— Наверно…
Феликс присел на соседний камень и, сорвав очередной стебелек травы, принялся теребить его.
— Я знала, что найду тебя здесь, — помолчав, произнесла Клэр.
Феликс вопросительно поднял взгляд.
— После ссор с Джейни ты всегда приходишь сюда.
— Мы не ссорились, Клэр.
«По крайней мере, пока, — добавил он про себя. — Мы даже поговорить не можем».
— Не ссорились? Что ж, хорошо. Но сегодня утром я видела, как ты отправился куда-то в одиночестве, и это показалось мне странным.
Клэр любила выступать в роли посредника. Лучшая подруга Джейни, очень скоро она подружилась и с Феликсом. Ей, как и Дедушке, невыносимо было смотреть, как эти двое собственными руками рушат свое счастье, но, в отличие от старого Томаса Литтла, она не стеснялась давать щедрые советы — главным образом Феликсу. Тот внимательно их выслушивал, нежно называя девушку «мамочка Клэр», но — увы! — никогда им не следовал.
— Мы с Джейни еще не успели повздорить…
Клэр вопросительно подняла бровь, но Феликс отрешенно смотрел на волны. Немного помолчав, он рассказал девушке, почему вернулся в Маусхол.
— Ради бога, Феликс! — воскликнула она, когда он замолчал. — Ты должен открыть Джейни свои чувства.
— Согласен.
— А если она на тебя разозлится, ты тоже разозлись. Нет, я, конечно, не говорю, что ты должен ей грубить, но… но ты же знаешь Джейни! Она слышит лишь тех, кто в состоянии ее перекричать, и это вовсе не из вредности — просто она такая…
Феликс об этом знал и всегда снисходительно относился к чужим недостаткам, но его проблема с Джейни была гораздо глубже.
— А почему ты не хочешь ездить на гастроли? — поинтересовалась Клэр, когда он упомянул о турне. — Ты никогда не объяснял ни мне, ни Джейни Ты любишь музыку, так почему бы не заняться ею профессионально? В любом случае это лучше, чем возиться с тяжелыми грузами на каком-нибудь торговом судне.
Феликс отвел взгляд.
— Господи, Феликс! Если ты теряешься передо мной, то как собираешься говорить об этом с Джейни? Ты, как и Динни, считаешь, что играть ради денег пошло?
Он не отвечал.
— Феликс!
Наконец он снова посмотрел на Клэр:
— Меня путают выступления перед публикой. Пугают настолько, что я заболеваю при одной лишь мысли о них.
Феликс прочел удивление в глазах Клэр и сразу понял, о чем она подумала: здоровый, рослый мужчина боится такой ерунды.
— Но ведь ты выступаешь на музыкальных вечерах, — напомнила она ему.
— Это не одно и то же.
