Валенти, она бросила на него испуганный взгляд и снова уставилась в пол.
— Ты в порядке? — спросил Валенти. Девочка пожала плечами:
— Вроде…
— Хочешь, поговорим?
Она кивнула, снова бросив на него быстрый взгляд.
Валенти улыбнулся:
— Ладно. Отдышись пока, а я сделаю какао — годится?
— Спасибо. Вы… вам помочь?
«Вот это девчонка!» — подумал Валенти.
— Обязательно, — сказал он вслух. — У меня какао никогда толком не расходится, а я терпеть не могу, когда плавают комочки. Понимаешь, липнут к губам, когда глотаешь.
Она едва улыбнулась.
— Пошли, — сказал он.
Валенти выждал, пока девочка, отложив пакет с книгой, прошла на кухню, и тогда переложил пистолет из кармана уличной куртки в карман домашней спортивной кофты, в неё же переоделся.
— Какао в шкафу — на второй полке сверху, — сказал он, входя в кухню. — Дотянешься?
— Наверно.
— Вот и хорошо. А я достану молоко.
* * *
В комнате было как-то особенно прохладно, по мнению Валенти, их знобило от пережитого, так что Тони развёл огонь, и они устроились перед камином. Али пересказала ему все события дня, начиная с отъезда матери и не упустив встречи с дикаркой, назвавшейся Малли Мегган.
— Рожки? — переспросил Валенти, когда Али описала Малли. — Что, настоящие рога? — Ему сразу вспомнилась девчонка, свалившаяся на него с дерева пару ночей назад. Рожек он не заметил, но ведь она не снимала шляпы. Старой широкополой шляпы, точь-в-точь как рассказывала Али.
Али кивнула:
— Совсем маленькие — как у антилопы.
— И живёт она в чаще?
— Так она сказала. Прямо в лесу — не в хижине, не в домике… ничего такого. И ещё сказала: музыку, которую мы слышали, играет какой-то Томми.
Во время разговора к Али вернулось присутствие духа. Только рассказывая о хлопке автомобильной дверцы, девочка снова занервничала и голос у неё заметно сел. Ни разу не подняв взгляда на Валенти, она рассказала, как её поймали за подглядыванием, о том, как один из мужчин объявил себя её отцом, и о погоне.
— Ну, остальное вы знаете.
Она наконец взглянула на него, и Валенти кивнул. Олень, бросившийся на машину Шоу, выстрел Валенти, бегство Шоу и его подстреленного приятеля…
— Как вы думаете, он правда мой отец? — спросила Али.
— Тебе не хочется в это верить, да?
Али качнула головой.
— Я тебе кое-что скажу, Али, — сказал он. — Важно не то, кем были твои родители, — важно, кем ты сама станешь, понимаешь? Если ты чего-то по-настоящему хочешь — если ты по-настоящему хочешь стать кем-то, — никто не может тебе помешать. Когда живёшь с людьми, можешь набраться всяких дурных привычек — ну, вроде манеры говорить, ругаться, — но даже если твой старик полное дерьмо, это вовсе не значит, что ты такая же.
— Да, но почему же мама… понимаете, почему она вышла замуж за такого?
Валенти пожал плечами:
— Не знаю. Ручаюсь, когда они познакомились, он не был таким. Люди меняются — и не всегда к лучшему. Когда такое случается с близкими, иногда единственное, что остаётся, — это расстаться. Похоже, так она и сделала — я ведь помню, что ты рассказывала, и видел твою маму: она замечательная женщина.
— Вы его знаете, да? — спросила Али. — Того типа, который сказал, что он мой отец?
— С чего ты взяла?
— Вы так говорите…
— Да, — признался Валенти. — Я его знаю. Он подонок. Мелкий пронырливый подонок. И опасен.
— Если он мне отец, почему он только сейчас за мной приехал?
— Ну, я тут поразмыслил, — сказал Валенти, — и сдаётся мне, он прослышал, что твоя мама выиграла в лотерею. Думаю, он решил стрясти с вас свой кусок, вот и явился.
Али кивнула.
— А чем там кончилось? — спросила она. — Я убежала, но слышала выстрелы.
Валенти с минуту разглядывал её лицо. Отлично выглядит. Может, не та беззаботная девчушка, что болтала с ним и шутила, но держится что надо. Такую храбрую девчушку надолго не запугаешь. И она не заслужила, чтоб ей морочили голову. Тем более, может статься, что они разговаривают в последний раз.
— Они выпустили пару пуль, и в меня, и в оленя, — признал он. — Я подбил одного, но всерьёз ничего сделать не успел — они смылись.
Глаза Али округлились:
— Вы что… вы бы их убили?
— Пистолет не игрушка, Али, и то, что случилось сегодня, не игра. Если уж достаёшь ствол, будь готов спустить курок. А если спускаешь курок, лучше постарайся убить того, в кого целишься, не то он доберётся до тебя.
— «Кодекс Марио Папале», — безрадостно прокомментировал про себя Валенти.
— Понятно, но…
— Помнишь, я говорил тебе, что был солдатом?
Али кивнула.
— Ну так вот, та армия, в которой я служил, не слишком довольна, что я ушёл в отставку. Они заключили на меня контракт, но я успел вовремя исчезнуть. А теперь этот Эрни Шоу…
— Ох, господи!
— Что такое?
— Так звали моего отца, — сказала Али. — Только не Эрни. Эрл.
— Эрл, — повторил Валенти. — Да, верно. Именно Эрл.
— Значит, он правда мой отец?
Валенти кивнул:
— Но я не о том. Он меня узнал, и теперь людям, на которых я работал, известно, где меня искать, понимаешь? А значит, на меня снова открыта охота.
— Тони, что это за армия, в которой вы служили?
Он уже почти все сказал ей, да и молчать больше не имело смысла, и все же клятва omerta — закон молчания — удерживала его от полной откровенности.
— Слушай, не важно, — отговорился Тони. — Это было семейное предприятие — и хватит об этом. Главное, они явятся по мою душу. Потому-то я и стрелял в Шоу. Теперь, раз он ушёл, мне тоже придётся уйти.
— Но ведь…
— Мне нельзя остаться, Али. Если я останусь, я покойник.
Девочка смотрела ему в лицо.
— Знаете, на что это похоже? — спросила она.
— На что?
— На гангстерский фильм. Не хватало только, чтобы в дверях вдруг появился Джимми Кэгни
[20]
.
— Я не шучу, Али.
— Знаю. Я и не смеюсь. А вызвать полицию нельзя, Тони?
Он покачал головой.
— Вы были преступником, да? — Он не ответил, и Али передёрнула плечами. — Ладно, не в этом дело. Главное, кем вы стали теперь, верно? Значит, вам нельзя убегать, Тони.
