— Это не самые приятные вести, — сказал он. — Такое чудовище может натворить много бед. Идемте. Мы должны поторопиться. Придется закрыть гору, подобно многим другим горам.
Снова хобогль и Сиан посмотрели друг на друга. Минда вспомнила слова Гедвина о том, что люди разоряли поселения веррнов. Имели ли эльфы к этому какое-то отношение?
— Есть ли здесь ход, ведущий на север? — спросила леди Сиан.
— Дорога есть, — ответил Йо'аким. — А зачем?
~ Защитница Эленвуда скачет сюда с юга. Нам лучше не слишком отклоняться в сторону, чтобы она смогла нас отыскать.
Йо'аким повернулся к Минде, и в его глазах она прочитала вопрос. Он чего-то ждал, и она почувствовала себя неловко, поняв, что хобогль спрашивает у нее разрешения. Она смущенно кивнула, и Йо'аким в ответ наклонил голову, а затем жестом предложил всем отправиться дальше в слабо освещенный туннель. Казалось, свет исходил от самой породы, и его вполне хватало, чтобы разобрать дорогу.
Минда осталась рядом с Йо'акимом, и хобогль одобрительно кивнул. Он дождался, пока леди Сиан не догонит последнего из учеников, и только тогда снова заговорил:
— Сердце разрывается от горя, что приходится закрывать еще одну гору, но что я могу сделать? Видишь ли, госпожа, я последний из своего народа на южной стороне Каменного Пояса. Люди вытеснили нас с подножия гор и заняли все обжитые места, как перед тем поступили эльфы. — Он печально покачал головой. — Я должен был ожесточиться, и я действительно ожесточился — Карн ха Корн! Но я одинок, и у меня не хватает сил вести древнюю войну. Скажи мне: эльфийка и люди — твои друзья? Ты путешествуешь с ними по доброй воле?
— Ее зовут Сиан. Леди Сиан из Эленвуда.
— Сама повелительница эльфов, не так ли?
Минда кивнула.
— А остальные — это Арфист и его ученики. Это все, кто остался после нападения йаргов на Голдингхолл несколько дней назад.
— Арфисты? — удивился хобогль. — Ну, это не так уж и плохо. Они хоть изредка вспоминают о нас в своих балладах, чтобы мы окончательно не исчезли из Срединного Королевства.
Еще один удар обрушил на их головы дождь из мелких камней и земли. Минда ощутила ярость Бродяги, которому препятствовала обычная гора. Рука сама собой потянулась к мечу, но, осознав это, Минда тотчас же остановилась. Хобогль заметил ее жест и покачал головой, глядя на клинок.
— Такое оружие сейчас не ко времени, — сказал он. — Но гору все же придется закрыть. Идем, госпожа. Надо догнать остальных.
— Почему ты называешь меня госпожой?
Хобогль окинул ее недоумевающим взглядом:
— Но… ты заслуживаешь поклонения. В тебе живет сила Сумрачных Богов.
Теперь настала очередь Минды удивляться.
— Меня зовут Минда, — сказала она. — Минда Таленин. Я бы не хотела, чтобы ты обращался ко мне «госпожа».
Йо'аким недоверчиво усмехнулся:
— Маленький Королек? Пусть будет так. Идем. Надо торопиться.
Хобогль повел ее по туннелю. Рука, сжимающая ладонь Минды, была заскорузлой и морщинистой. Все остальные ждали их у дальнего конца, приблизительно в двух сотнях ярдов. Ученики со страхом смотрели на хобогля, и даже Гедвин нервничал. Сиан беспомощно пожала плечами.
— Я пыталась втолковать им, что у них нет причины тебя бояться, — сказала она.
— А откуда тебе это известно, леди из Эленвуда?
Минда в тревоге сжала его руку.
— Пожалуйста, не пугай их.
— Я никого не пугаю, — ответил хобогль.
Минда подошла к основной группе в дальнем конце туннеля. Йо'аким поднял руки высоко над головой и заговорил на том же непонятном языке, который использовал при закрытии входа в туннель. Наречие не было похоже ни на сеннаэтский, ни на древний язык, не говоря уже о родном языке Минды. И все же в его речи попадались слова, о значении которых она смутно догадывалась.
В ответ на призыв хобогля из глубины донесся глухой рокот. Пол туннеля задрожал. Казалось, это отзывается сама земля. Йо'аким снова заговорил, словно отвечая на вопрос. Внезапный грохот наполнил туннель. Сильный порыв ветра ударил в лицо Минды.
Она услышала сдавленный вскрик Гедвина, почувствовала, как беспокойно шевельнулась рядом с ней леди Сиан. Оцепенев от ужаса, они увидели, как перед Йо'акимом содрогнулась гора. Порода хлынула в туннель и остановилась у самых ног Йо'акима.
— Мать-гора, я благодарю тебя, — донеслось до них бормотание хобогля.
Он повернулся к небольшому отряду, в его глазах стояли слезы.
— Это остановит погоню, — сказал он, — хотя Бродяга все-таки сможет нас выследить. Ну что, пойдем?
Минда кивнула. Йо'аким снова взял ее за руку и повел вслед за остальными.
Убежище хобогля находилось глубоко под землей.
— В Подгорье, где спят кости земли, — сказал он Минде.
Это был просторный зал, скорее всего естественного происхождения. Стены искрились вкраплениями кварца между глыбами темного камня, потолок низко нависал над головой. Тот же самый желтоватый свет заливал помещение.
— Когда-то здесь хранилась живительная влага Каменного Пояса, — пояснил хобогль. — Горы сами создали убежище и оставили его моему народу, когда влага иссякла.
Сиан с интересом оглядывалась вокруг, и Минде вспомнился Колонг — главное дерево Эленвуда.
— Но все это было очень давно, — добавил Йо'аким. Его совиный взгляд задержался на лице Сиан. — Когда и твой дворец принадлежал моим сородичам, и Вольный Народ взрастил Эленвуд и правил окрестными землями. Может быть, настанет день, когда и здесь поселятся эльфы или люди.
Йо'аким посмотрел на спящих арфистов. Гедвин и юноши вполне освоились и даже отведали предложенного хобоглем угощения — грибной похлебки и темного хлеба с ореховым привкусом. А после этого мирно заснули.
— Воздух подземелья усыпил их, — с грустной улыбкой сказал хобогль. — Зато я уверен, что сегодняшние сны вдохновят их на новые песни, когда все это закончится.
Втроем они устроились на плоских, покрытых сухим мхом камнях с вырубленными спинками. Все потягивали напиток, напоминавший Минде ягодный сидр. В убежище хобогля она чувствовала себя почти как дома. Сиан, напротив, сидела напряженно выпрямившись и старалась пропускать мимо ушей колкие реплики.
По настоянию Йо'акима Минда снова рассказала ему свою историю. Он слушал очень внимательно, наклонив набок голову и отвлекаясь лишь для того, чтобы каждый раз наполнять опустевшие кружки.
— Значит, Тарин погибла? — вздохнул он, когда повествование подошло к концу. — Печально это слышать. Она по-дружески относилась ко мне и дважды навещала в моем убежище. Но ведь мы были с ней в родстве, хотя и в далеком, она не считала зазорным провести часок-другой с одиноким хобоглем.
