Интересно ли Хадону, куда она исчезла? Скучают ли по ней друзья? Что они скажут, если она никогда не вернется домой? Нет, она обязательно вернется, как только отыщет Вейр и освободит Яна, а Ильдран… Вернется ли она?
Мурашки побежали по спине, но довольно скоро Минда уснула. Ветер, свистевший в покинутом городе, убаюкал ее своей тягучей мелодией. Перед тем как уснуть, Минда услышала далекий зов охотничьего рога. Но в следующее мгновение вокруг раздавалась только песня ветра, гулявшего между разрушавшихся каменных башен, а печальный и одинокий звук смолк.
Глава 7
— Совсем неплохо, — сказал Маркдж'н. — Можно не сомневаться, это работа не простого медника, но кто мог изготовить такое оружие, я не знаю. И все же это отличный клинок.
Они с Миндой заканчивали завтракать, когда Маркдж'н попросил показать ему меч. Он запивал чаем жареный хлеб с маслом и между делом рассматривал оружие опытным взглядом медника, пробовал металл, испытывал крепление лезвия, проводил пальцами по желобку и тончайшему узору непонятных символов, отчеканенных у самой рукояти.
— Ты умеешь им пользоваться? — спросил Маркдж'н.
— Не совсем.
Медник усмехнулся:
— Но все равно приятно, когда на поясе висит такая вещица, правда?
Минда рассмеялась:
— Что-то вроде этого. Не принято отправляться на поиски приключений без оружия.
— И он как раз подходит тебе по размеру. Чуть-чуть длиннее — и он волочился бы по земле, а если короче, то его можно было бы принять за кинжал.
— А что ты знаешь о заколдованном оружии? — спросила Минда.
— Ну, не так уж и много. — Маркдж'н потеребил серьгу в левом ухе. — Мне оно не по нраву. По правде говоря, я не вижу в нем большой пользы. Гром и молния! В обращении с заколдованным оружием всегда так много правил — по крайней мере, так говорится во всех легендах, что я слышал. Как в той истории, когда гномы-кузнецы изготовили меч для Тиндера Гера, ты слышала об этом? Проклятое оружие слушалось его, только пока он сохранял целомудрие. Ну и какая от него польза? Не подумай, что я такой уж распутник. Но если обе стороны согласны, легкий флирт и тому подобное…
Медник вдруг осекся и вопросительно посмотрел на Минду.
— Ты думаешь, этот меч заколдован? — спросил он, возвращая ей клинок.
— Я думаю, да.
Медник прищурил глаза и вновь с интересом посмотрел на меч.
— Да, здесь какие-то письмена… Тебе лучше спросить об этом у Гримбольда. Волшебство и всякие фокус-покусы — это по его части.
Минда оглянулась на Танет и Гримбольда, склонившихся над расстеленной прямо на земле картой, и покачала головой. Она еще не понимала, как следует относиться к Гримбольду. Говорящий барсук, к тому же еще и волшебник… Как будто он был вполне доброжелателен, но девушка постоянно чувствовала на себе его испытующий взгляд, и это приводило ее в замешательство.
А вдруг за владение мечом ей придется заплатить?
— Я думаю, это не так уж и важно, — сказала она.
— Наверно, ты права, — согласился Маркдж'н. — Вряд ли заколдованный меч так просто лежал и ждал, пока ты или я его подберут. Насколько мне известно, чтобы завладеть таким оружием, нужно пройти немало испытаний. Мой отец частенько рассказывал мне истории о барде Эонейре — а в вашем мире есть легенды о нем? Так вот, он был лишь призраком человека, игравшего то ли на арфе, то ли на лютне. Этот бард отправился в Срединное Королевство — это мир эльфов, если ты не знаешь, чтобы завладеть волшебным мечом. Там он влюбился в одну женщину, которая…
Подняв голову от карты, Гримбольд перехватил взгляд Минды до того, как она снова отвернулась и стала слушать историю Маркдж'на. Вислинг вздохнул.
Мне кажется, твоя спутница меня недолюбливает, сказал он.
Танет улыбнулась:
— А я думаю, она просто не знает, чего от тебя ждать. Мало того, что ты волшебник, существующий в ее мире только в сказках, так еще и мис-хадоль.
Нет, возразил Гримбольд. Она чувствует мое недоверие. Я бы хотел ей доверять; меня пугает не сама эта молоденькая девушка, а то, что в ней заключено и может принести нам беду, Танет шутливо ткнула его в бок.
— Так вот в чем дело! — воскликнула она. — Вот до чего тебя довела излишняя осторожность.
Вислинг не обратил внимания на ее замечание.
Я знаю то, что знаю, и, может быть, больше, чем все остальные. Поэтому опасения представляются мне вполне весомыми.
— Наверно, так и есть, — согласилась Танет.
Некоторое время они оба молчали, затем Гримбольд задал следующий вопрос:
Вчера вечером ты сказала, что покидаешь Даркрун. Это ведь не только ради того, чтобы помочь девочке?
— Нет, — подтвердила Танет. — Руины города постепенно оживают. За последний месяц нападений скеллеров было больше, чем за все предыдущие годы. И у меня появилось ощущение, что пробуждаются и какие-то другие враждебные силы.
Я понимаю. У меня тоже возникло такое чувство. А с появлением твоей юной компаньонки…
— Ты не можешь ее в этом обвинять, — покачала головой Танет.
Я больше не стану ничего говорить, сказал барсук. В любом случае нам пора в путь.
— Пойду, соберу свои вещи и предупрежу остальных, — ответила Танет.
Она поднялась и пошла к Минде и меднику, а Гримбольд снова тяжело вздохнул. Он попытался еще раз рассмотреть лежащую перед ним карту, но никак не мог сосредоточиться. На душе стало тяжело и тревожно. Если бы только он мог быть хоть в чем-нибудь уверен!
— Тебе ни за что не сложить все это в один рюкзак, — сказала Минда.
Она подала меднику очередной котелок и покачала головой, глядя, как он пытается засунуть его внутрь. Однако в котелок поместилась туго свернутая рубашка, пачка чайной заварки, несколько рукояток для ножей, три кружки, вставленные одна в другую, и пучок соломы, перевязанный ленточкой, который, как объяснил Маркдж'н, был любовным талисманом, подброшенным в его рюкзак дочкой хозяина гостиницы. Наконец медник победно усмехнулся.
— Вот видишь, все поместилось, — сказал он.
Маркдж'н взял из рук Минды флейту, сыграл коротенькую трель и засунул в узкий наружный карман рюкзака. При этом он так сосредоточенно нахмурился, что Минда не могла удержаться от смеха.
— А это куда? — спросила она, поднимая пару мягких кожаных шлепанцев.
— В боковой карман.
— А топор?
— Я привяжу его сверху.
Так постепенно рюкзак увеличивался в объеме уже снаружи: постель была привязана снизу, сковородка пристроилась рядом с топором, еще в один наружный карман влезло несколько книжечек со старинными балладами.
