- Ну-ну, все в порядке, не плачь, - бормотала Апплес, гладя короткие кудри сестры.
Она просто убьет этого Кена Пэрри!
- Что случилось? - спросила она.
- Он… он… Апплес всполошилась:
- Он что… он трогал тебя, Кэсси?
Кэсси кивнула и заплакала еще громче. Апплес крепко прижимала сестру к себе, пока та не утихла, потом отвела влажные волосы со лба Кэсси и внимательно в нее вгляделась. Апплес понимала, что надо подробно расспросить Кэсси, но чувствовала, что сейчас лучше отвлечь сестру от пережитого испуга. Бедняжка выглядела такой несчастной. Лицо распухло от слез, глаза покраснели.
Кэсси всхлипнула и высморкалась в бумажный платок, который сунула ей Апплес.
- Он сказал… - начала Кэсси. Она замолчала, потом начала снова: - Я проснулась, а он… он сидел на кровати, и он задрал мою ночнушку… но тут… тут вы вернулись…
- Ох, Кэсси!
- Он… он сказал, что, если я кому-нибудь пожалуюсь… он вернется ночью и… и отомстит мне…
- Никто сюда ночью не придет, и никто тебе ничего не сделает, - сказала Апплес. - Честное слово!
- Ну что? Все в порядке? - раздался голос Роба.
Апплес оглянулась - он стоял в дверях. Она кивнула.
- Кен просто напугал ее, - сказала она.
И даже обрадовалась, увидев, как у него сжались кулаки и гневно сверкнули глаза.
- Я вижу, этого подонка надо как следует проучить…
Апплес остановила его.
- Ну нет, не все так просто, можем сами попасть впросак. С этим делом должны разобраться родители.
- Но…
Апплес значительно кивнула в сторону сестры, что означало: «Пожалуйста, не при Кэсси», и с благодарностью увидела, что Роб понял намек и объяснять ничего не требуется.
Роб медленно и глубоко вздохнул, постаравшись изобразить улыбку.
- Ты обещала угостить меня кукурузой, - напомнил он. - Надеюсь, не станешь отнекиваться?
Апплес ответила ему признательным взглядом.
- Ясно, не стану. Как ты насчет кукурузы, Кэсси? Составишь нам компанию? Или хочешь, чтобы мы сами всю ее уничтожили? Ты же меня знаешь, я клюю, как птичка. Может, мою кукурузу вообще насыпать в птичью кормушку?
Кэсси слабо улыбнулась, но все же это была улыбка. И когда кукуруза уже грелась в микроволновой печке, а Ричард Маркс во весь голос распевал на экране телевизора, Кэсси совсем пришла в себя. Только на дне ее глаз еще застыл страх, который, как боялась Апплес, теперь не пройдет никогда.
Роб ушел до прихода родителей.
- Ты расскажешь им об этом подонке? - спросил он, когда они прощались на крыльце.
- Я их припугну, - сказала Апплес, - не беспокойся.
- Но если тебе понадобится помощь…
- Я сразу крикну тебя.
Их поцелуй был таким, как она мечтала, может, даже в тысячу раз лучше. Ей было все еще трудновато дышать, когда она глядела, как Роб уходит по дорожке, а трепет, который этот поцелуй вызвал во всем ее существе, так и не проходил.
Когда вернулись родители, Апплес уже лежала в постели и ничего рассказывать им не стала, только сонно пожелала спокойной ночи, и то уткнувшись в подушку. Она подождала, пока не убедилась, что родители спят, и лишь тогда поднялась с кровати.
Кен Пэрри не шел у нее из головы. Даже мысли о Робе не помогали. На уме у нее был только Кен и то, как он собирался поступить с Кэсси.
Мистер Вампир! Ну что ж…
Она должна объясниться с ним, и объясниться немедленно. Но сначала ей надо, чтобы он на нее клюнул. А с такими, как Кен, способ один.
Подойдя к шкафу, Апплес стала перебирать свою одежду, пока не выбрала черную кожаную мини-юбку и блузку с глубоким вырезом. Она расчесала волосы, завязала их сзади, накрасила яркой помадой губы и, на цыпочках спустившись по лестнице, вышла из дома. На улице она надела туфли и, стуча высокими каблуками, пошла по тротуару - два квартала к северу, один к западу, еще один к северу, и вот уже перед ней дом Кена Пэрри.
При свете уличного фонаря она сумела разглядеть в спальне слева на втором этаже плакат с Бэтменом. Поскольку кроме Кена детей в доме не было, она решила, что это его спальня.
Неловко нагнувшись - ей мешала короткая юбка, - Апплес подняла с дорожки горсть гальки и бросила ее в окно. Ей пришлось трижды повторить эту операцию, прежде чем рама поднялась и на нее уставился заспанный Кен Пэрри.
Как только он увидел, кто стоит под окном, сон его сразу прошел.
- Чего тебе? - громким шепотом спросил Кен.
- Предлагаю сделку, - тоже шепотом отозвалась Апплес. - Получишь от меня то, что тебе придется по вкусу, а мою сестренку оставишь в покое.
- Шутишь?
Апплес подбоченилась и выставила бедро.
- Разве похоже?
Он тихонько прокашлялся.
- Сейчас… сейчас спущусь…
Когда Кен открыл дверь, Апплес уже стояла на крыльце.
- Ну, ты впустишь меня? - промурлыкала она.
- Но… но родители?
- Ручаюсь, они спят.
- Да, да, наверно. Входи…
Он отодвинулся, пропуская ее вперед.
На всякий случай, прежде чем войти, Апплес окинула Кена оценивающим взглядом. И этого взгляда ей хватило. Кен Пэрри не вампир. Уж ей-то это ясно! Она сожалела только об одном, пока спускалась за ним в комнату для игр, - она жалела, что из-за его дурацкой выходки ей пришлось сказать Кэсси: «Вампиров не бывает».
Из-за этого Кена она первый раз в жизни солгала своей сестре.
Кен Пэрри больше не вернулся в школу. Говорили, что он заболел каким-то странным малокровием, но поставить диагноз врачи не могут. Из-за болезни Кен так ослаб, что не мог вести нормальную жизнь, его даже поместили в больницу, а потом, незадолго до экзаменов, его семья куда-то уехала.
Апплес в нем не нуждалась. Ей требовалось подкрепляться только раз в месяц, а таких, как Кен, вокруг хватало - таких, кто любит издеваться над малышами.
Ни Кену, ни им она не передавала свой Дар. Не как та женщина, которая прошлым летом после концерта Брайена Адамса наградила этим Даром ее. Апплес так никогда и не узнала, почему эта женщина выбрала именно ее. Она знала одно - вампиры живут вечно, и ей вовсе не хотелось, чтобы подонки вроде Кена коптили небо так долго.
Нет, она бережно хранила свой Дар. Вампиры никогда не болеют, а если до того, как их превратили, они и страдали чем-нибудь, то Дар сразу их вылечивает. Вот она и ждала, когда Кэсси исполнится шестнадцать лет.
А пока ей надо придумать, как успокоить родителей, которые вечно удивляются, почему она не взрослеет. И еще надо решить, хочет ли она, чтобы Роб остался с ней навсегда.
