Том вздохнул и вернулся мыслями к предстоящему ему делу.
Когда глубокое молчание, источаемое его «тоу», заполнило его душу, он, преклонив колени, медленно опустился на траву. Тишина, наполнявшая его, казалось, истекала из его тела, из каждой поры, перетекала на поляну, и наконец даже ветер над поляной затих, даже звезды приостановили свой торжественный танец. Когда тишина стала такой глубокой, что все вокруг замерло, будто не дыша, когда затихла каждая травинка, Том вытащил мешочек с костяными дисками, который он изъял из музея.
Похищение, как он и сказал Джеми, осуществить было нетрудно. Совсем другое дело — отыскать кольцо и племянницу Джеми. Иной Мир состоял из сотни сотен слоев, и Сара могла находиться в любом из них. Она могла быть в областях, расположенных совсем близко к реальному миру. А могла оказаться очень далеко, в мирах, где границы между временем и пространством настолько тонкие, что стали прозрачными. Сотни сотен миров. В какой из них завели ее маниту? Где А-ва-рате мог встретить Киерана? Том надеялся только на то, что костяные диски наведут его на след, ведь даже связь его с Киераном была нарушена. Между ними раскинулось огромное пространство — целый Иной Мир.
Том вынул из мешка магический лоскут, расстелил его на траве перед собой, наобум выбрал двенадцать костяных дисков и, зажав их в пригоршне, поднял над тканью.
— Скажите мне, — прошептал он в темноте и подышал на кости.
И дал им упасть.
Потом нагнулся и стал с жадностью рассматривать, как они легли.
В центре на лоскуте был изображен кельтский крест, заключенный в круг. Каждый конец креста и промежутки между этими концами приобретали особый смысл в зависимости от того, куда упали диски и как они расположились по отношению друг к другу. Диск, обозначающий Деву, упал возле восточного конца креста. Рядом оказался Ореховый Посох и Озеро. Том решил, что Дева будет обозначать Сару. Посох означал мудрость или путешествие, Озеро — умение воспринимать знания.
Том долго смотрел на кости, качая головой и стараясь понять смысл увиденного. Неужели Киеран учит Сару магии? Ведь он сам еще ученик, так что это маловероятно. Но, конечно, Киерану виднее. Том перевел глаза на оставшиеся девять дисков, желая узнать, какой свет они могут пролить на эту новую загадку.
Он был так поглощен своими мыслями, что не заметил, как в окружавшем поляну лесу сгустились тени. Среди деревьев и так было темно, а стало еще темнее.
Изображение, обозначающее Воробья, упало в правый верхний угол лоскута на участок, отведенный для союзников и врагов. Тут все было ясно. Воробья можно назвать Арфистом, так что этот диск обозначал Талиесина. Но можно ли по расположению этого диска считать, что Талиесин встретился с Сарой? Может быть, он уже забрал у нее кольцо?
Тени между деревьями слились, тихо выползли из леса и осторожно, почти незаметно, заскользили по поляне. Их движение было едва уловимо — так двигается тень от дерева вместе с перемещением солнца на небе.
Том посмотрел в правый нижний угол ткани, где должны быть рекомендации к действию. Туда упали два диска: Барабан и Ящерица, или Саламандра, то есть Откровение и Молчание.
А тень между тем приближалась уже к самому плечу Тома. И поднялась с земли, как внезапно вставший на ноги старый, выброшенный плащ. Тут Том оторвался от дисков. Почуяв наконец опасность, он бросился наземь и, падая, повернулся так, чтобы, поднявшись на ноги, оказаться лицом к угрозе. Проклиная себя за неосторожность, простительную только для новичка, Хенгуэр поднял руки, чтобы защититься, и тут кровь отхлынула от его лица — он узнал нападающего. Руки бессильно опустились.
— Ты! — воскликнул он, горло перехватило, слово вырвалось с хрипом.
И тень набросилась на него.
Больше она не была бесформенной, и ее вид был слишком хорошо знаком Тому. Рука, похожая на клешню, прошлась по лицу, раздирая его до самых костей. Удар был такой силы, что Тома отбросило назад и он упал навзничь.
Он попытался перевернуться на бок, попробовал сотворить заклинание, но и магия, и силы оставили его, как только он понял, кто на него напал. Противник быстро прыгнул к нему и с легкостью поднял Тома. Сильные руки сомкнулись вокруг его рук. Ноги Тома искали точку опоры, но только били по воздуху. Нападающий тряс Хенгуэра до тех пор, пока у того не хрустнула шея, тогда он отбросил Тома в сторону, как сломанную игрушку.
Потом тень повернулась и долго рассматривала диски, стараясь запомнить, как легли кости. Запомнив, тень подтащила к себе бездыханное тело, сунула его под мышку и отправилась в лес, где темнота снова поглотила ее.
А на поляне нарушилась тишина, вызванная заклинаниями Тома. Подул ветер, по траве пробежала волна. О внезапном поединке было забыто. О нем помнили только звезды, глядевшие сверху на кусок ткани и белые диски на нем, но и звезды скоро двинулись по своим древним тропам в небе.
— Ну и ну! — воскликнул Байкер. — Имеем дело с мощными колесами!
Он сидел на кровати у себя в комнате, на нем были спортивная рубашка и джинсы. Салли лежала под одеялом, только голова торчала на подушке, одеяло и простыню Салли натянула до самого подбородка.
— Что ты хочешь сказать? — удивился Джеми.
Байкер усмехнулся:
— Наркотики, дорогой. Зелье. Травка. Что же еще?
— Но я говорю правду, Байкер. Он просто исчез. А если такое может произойти, то как утверждать, что все остальное — неправда?
Улыбка исчезла с лица Байкера. Джеми не трепыхался, как всегда, когда волновался из-за ерунды; и Байкер понял, что дело плохо. В глазах Джеми он угадал панику.
— Это вы серьезно? — спросил он. — То есть я хочу спросить: вы и впрямь в это верите?
Джеми кивнул:
— Понимаю, как это звучит, но… о чем еще я могу подумать?
— Черт. Что будем делать?
— Не знаю.
Салли переводила взгляд с одного на другого, не веря своим ушам.
— Байкер, — сказала она, — ты ведь понимаешь, что этого не может быть?
— Я знаю, звучит как сущий бред, но раз Джеми говорит, что так было, значит, так действительно было, каким бы диким это ни казалось.
— Но…
— Ты не понимаешь, Салли. Поживешь в этом Доме — привыкнешь ко всяким странностям. Правда, на этот раз дело куда чудней, чем обычно, вот и все. — Он повернулся к Джеми. — Я только не понимаю, чего вы так удивились, Джеми? Я хочу сказать: разве вы сами не занимались всем этим, не изучали такие штуки?
— Раньше я никогда не думал, что все это может происходить на самом деле. Хотел верить, но не мог, доказательств не было. А сейчас… — Он потер лицо. — Спасибо, что поверил мне, Байкер.
— Ха! А что мне остается? Вы для меня самый главный, Джеми.
— По-моему, вас обоих просто разыграли, — сказала Салли.
