Сейчас он сидел в своем кабинете, на лицо его падал голубоватый свет экрана компьютера. Он сочинял рецензию. От откровенных гадостей он удержался — редактор отдела развлечений придерживалась несколько иных взглядов, нежели Аарон, и предпочитала делать упор на позитивные стороны освещаемых событий. Но он не смог удержаться от парочки шпилек в адрес Австралии — страны, в которой никогда не бывал, но которую инстинктивно не любил. Лейтмотивом рецензии стала мысль о том, что в основе песен Чемберс о разбитом сердце, вероятно, лежит реальный опыт проживания в данной стране.
И потом, эта ее легкая гнусавость! Брала бы пример с настоящих певцов кантри, таких как Шанайя Твейн или Фейт Хилл.
Мелисса Лоуренс, редактор отдела развлечений, возможно, вырежет подколы, так как она неравнодушна к Австралии вообще и к искусству Чемберс в частности, но, по крайней мере, Аарон не мог отказать себе в удовольствии поднять ей артериальное давление на миллиметр-другой. Особенно учитывая то, что вчера она не смогла присутствовать на концерте. Так ему и перепала эта работенка. Никогда не вредно, чтобы люди были тебе чем-то обязаны.
Самым важным во вчерашнем концерте была вовсе не музыка, а разговор, подслушанный им в толпе, входящей в зал. В парочке, идущей перед ним, он без труда опознал друзей Саскии и не смог удержаться от самодовольной усмешки, когда услышал, как они жаловались на то, что сайт «Вордвуд» недоступен. Его так и подмывало похлопать кого-нибудь из них по плечу и сообщить им о той роли, которую лично он сыграл в этом несчастье, но здравый смысл возобладал.
Неразумно было привлекать к себе внимание.
Некоторые субъекты из окружения Саскии были весьма нервны и склонны к ссорам. Это, видимо, присуще всем художественным натурам. Творческие личности.
Закончив писать колонку, он сохранил ее на флешке и выключил компьютер. Потом положил флешку в карман и отправился в редакцию. Он с таким же успехом мог послать Мелиссе текст почтой, но было воскресенье — в редакции «Искусства и жизни» пусто: прекрасная возможность порыться в новых поступлениях и урвать что-нибудь.
Поднявшись на эскалаторе, Аарон обнаружил, что редакция гудит как улей. Сотрудники сидели перед мониторами и как сумасшедшие барабанили пальцами по клавиатуре. Телевизор в углу был включен, работал канал Си-эн-эн, но Аарон сразу не понял, о чем там шла речь. Итак, либо в мире произошло что-то из ряда вон выходящее, либо что-то случилось с кем-то из редакционных.
Какая-нибудь сенсация, решил он, заметив, что несколько самых крепких ребят сидят у своих компьютеров. Чак Тремейн. Барбара Хейли. Роб Уэтли. Их ни за что не застанешь на работе в выходной, если не случилось чего-то особенного, достойного того, чтобы они пожертвовали своим свободным временем. В надежде получить окончательное подтверждение своим подозрениям Аарон бросил взгляд на застекленную перегородку офиса Кэтлин Уинтер. В офисе редактора отдела новостей торчало полдюжины сотрудников производственного отдела: кто сидел за столами, кто стоял. Возможно, это означало, что Кэтлин выпускает экстренный, дополнительный выпуск газеты и ей нужна помощь материально-технического порядка.
— Что происходит? — спросил Аарон у троих журналистов, собравшихся вокруг ближайшего к эскалатору стола.
К нему повернулся один из них, Гарольд Коул.
— Боже, Гольдштейн! — сказал он. — Ты что, в пещере живешь? Си-эн-эн уже несколько часов только и говорит что об этом.
Аарон пожал плечами:
— Меня не было дома вчера вечером, а сегодня утром я не включал телевизор.
— Ну и как она, ничего?
Это был уже Марк Сейкерс, только что окончивший Школу журналистов и всегда готовый выслушать очередную историю о сексуальных победах Аарона. Аарон никогда его не разочаровывал, даже если приходилось сочинять все от начала до конца.
— Да они всегда у меня ничего, — ответил он Марку, повернувшись при этом спиной к Гарольду. — Нет, серьезно, что случилось?
— Си-эн-эн называет их «исчезнувшие» — чтобы не оскорбить тех, чьи родственники пропали из-за произвола латиноамериканских диктаторов. Но это слово, как и любое другое, не совсем подходит, когда речь идет о нескольких сотнях людей, которые просто испарились из своих домов прошлой ночью.
— Что значит «испарились»?
— Это значит пропали без следа, — пояснил Джордж Хупер. Он был третьим из репортеров, собравшихся вокруг стола Гарольда, — пожилой хиппи с седыми волосами, собранными сзади в хвост. — Вот они здесь — и вот их уже нет.
— Но… как это возможно?
Джордж усмехнулся:
— Это невозможно. Потому и весь переполох.
— Сколько, говорите, человек? — спросил Аарон.
Гарольд посмотрел на экран телевизора, Аарон последовал его примеру, но не увидел там ничего и никого, кроме ведущей-блондинки с патентованно-серьезным выражением лица.
— Кажется, еще недавно было сто пятьдесят, — сказал Гарольд. — В последний раз, когда сообщали.
— Все из нашего города? — спросил Аарон.
Джордж покачал головой:
— По всей стране, и за границей тоже.
— У нас в редакции тоже не без потерь, — вставил Марк. — Один исчез прошлой ночью из своей квартиры. Случай — из ряда вон.
У Аарона засосало под ложечкой.
— Кто это? — спросил он, хотя уже почти знал ответ.
Эта догадка пришла к нему мгновенно, как вдруг приходит хорошая мысль, когда пишешь статью.
— Джексон Харт, — сказал Марк. — Ты его знал?
Аарон покачал головой:
— Видел как-то, был у него в офисе. Что значит «случай из ряда вон»?
— Вот тут-то и начинается самое интересное, — ответил Джордж. — Вроде бы его квартирная хозяйка услышала какие-то хлюпающие звуки из-за двери. Когда она заглянула в прихожую, то увидела какую-то черную вязкую дрянь, которая стекала по лестнице из-под двери Харта. Она стала колотить в дверь, но никто не открыл. Тогда она своим ключом открыла дверь, и вся эта гадость полилась сплошным потоком.
— Что это еще за жидкость?
Джордж пожал плечами:
— Почем я знаю! В общем, она делает ноги и зовет копов. В комнате никаких следов Харта, а она божится, что слышала, как он прошел к себе наверх несколько минут назад. И больше не выходил. А потом, представь себе, через каких-то минут пятнадцать черная жидкость исчезает, как будто ее и вовсе не было. Ну не странно ли?
— Да, это не шутки, — сказал Аарон.
И почему, интересно, он сразу же догадался, что пропал именно Джексон? И откуда он знал, причем совершенно точно, что все это как-то связано с тем шантажом? Как именно связано — этого он не знал. Но что исчезновения имеют к этому какое-то отношение — не сомневался.
— Да, когда случаются подобные вещи, то можно пожалеть, что ты не настоящий репортер, — сказал Гарольд.
