— Какое интересное двустишие о кукушках, — заметил Кристи по окончании повествования Лили о странном повороте в ее жизни, случившемся около недели назад. — Джорджи, конечно, лучше меня разбирается в подобных вещах, но я почти уверен, что это несколько искаженный мотив старинной баллады. Английской, как мне кажется. И если поставить рядом имитацию крика кукушки и фамилию Куто, можно заметить некоторое совпадение.
Джорджи, младший брат Кристи, был так же поглощен народной музыкой, как Кристи литературой и фольклором.
— Но что же им от меня надо? — спросила Лили. — Я ничего не слышала ни о ком из них до той самой ночи. Истории Джека пробудили во мне интерес к зверолюдям, но он никогда не упоминал о кукушках, и о клане Куто из Нового Орлеана тем более.
— Ну, в книге профессора Дейпла ты не найдешь ответа, — сказал Кристи. — Я знаю это наверняка, поскольку прочел ее. А вот он сам может тебе помочь.
Лили покачала головой:
— Не могу же я так просто прийти к нему, представиться, а потом вывалить всю эту историю.
— Если бы ты его знала, то поняла бы, что как раз так и надо поступить. Но если ты чувствуешь себя неловко, я могу тебя с ним познакомить.
Его слова не убедили Лили.
— Он решит, что я сошла с ума, — сказала она.
Кристи рассмеялся:
— Ты действительно его не знаешь. Он сделал себе имя именно на таких головоломках.
Кристи поднялся с кресла, положил газету на стол и выжидающе посмотрел на Лили.
— Мне и правда неловко…
— Не стоит волноваться, поверь мне.
— Да, тебе легко говорить…
Звук отворившейся двери не дал ей закончить фразу. В первый же момент Лили показалась знакомой женщина в сизовато-сером костюме, появившаяся в дверном проеме. Высокая, стройная фигура, худое лицо, коротко подстриженные пепельно-серые волосы и глаза — темные, проницательные, по-птичьи широко расставленные. Возраст женщины определить было невозможно. Ей могло быть от двадцати с небольшим до сорока лет.
У Лили пересохло в горле и сильно забилось сердце. Сначала ее поразило внезапное появление женщины, но потом…
Женщина перешагнула через порог и прошла в зал, а следом за ней появился мужчина, который вполне мог быть ее близнецом. При взгляде на него у Лили перехватило дыхание. Филипп Куто. Но это просто невозможно. Лили сама видела, как он был убит. Она видела, как хрупкая девчонка с внешностью панка вонзила нож ему в спину, и Филипп упал на тротуар, где и остался лежать в луже собственной крови.
А потом он встретился ей в аэропорту Таксона, только Маргарет сказала, что это брат Филиппа — Джерард. Значит, и этот — один из них.
Тем временем мужчина прикрыл за собой дверь и оперся о нее спиной, скрестив руки на груди.
— Члены нашего семейства не отличаются большим терпением, — негромко, с легким французским акцентом заговорила женщина.
Кристи шагнул вперед, но остановился, как только мужчина у двери откинул полу пиджака и сунул руку в карман брюк. Сизо-серых. Как костюм женщины. Как костюм убитого в темном переулке.
— Что здесь происходит? — воскликнул Кристи.
Женщина окинула его рассеянным взглядом:
— Не вмешивайся, пока тебя не спросят, это упростит дело.
— Что вы себе позволяете?
Лили сдавленно откашлялась.
— Это… это они, — с трудом произнесла она.
— Мне это нравится, — заметила женщина. — Они. Звучит довольно неопределенно. — Она снова взглянула на Кристи. — Сядь-ка на свое место.
Лили испугалась, что Кристи станет возражать. Не успела она его предупредить, как мужчина у двери вытащил из кармана пистолет. Кристи ошеломленно посмотрел на оружие в его руке, неуверенно шагнул назад, к креслу, с которого только что поднялся. Сел. Мужчина опустил пистолет дулом в пол.
— Так-то лучше, — кивнула женщина.
Теперь все ее внимание было обращено на Лили. Под ее тяжелым взглядом Лили ощутила себя маленьким зверьком, загипнотизированным безжалостной змеей.
— Лили, — произнесла женщина.
Лили не поняла, было ли это вопросом или утверждением, но на всякий случай кивнула.
— Мои сыновья жаловались мне, что ты старательно избегаешь с ними встречи. Это очень неприятно.
Ее сыновья? Лили достаточно насмотрелась на результаты пластических операций и могла поклясться, что женщина ни разу не была на операционном столе, но выглядела она скорее как младшая сестра мужчины, подпирающего дверь, чем как его мать.
— Они… они меня испугали, — неожиданно для себя ответила Лили.
— Так и должно было быть. Они — серьезные парни. И очень целеустремленные.
— Послушайте, — снова вмешался Кристи. — Если вы считаете, что…
Он умолк, как только дуло пистолета снова направили на него.
— Все закончится гораздо быстрее, если ты будешь делать то, что тебе говорят, — сказала женщина. — Сиди и держи язык за зубами. Ты все понял?
Кристи кивнул.
— Отлично. Теперь ты, Лили. Вытряхни содержимое своей сумки на стол.
Приказ прозвучал совершенно определенно, и Лили ничего не оставалось, как подчиниться. Дрожа от страха, она подняла сумку на стол, открыла ее и запустила руки внутрь.
— Не так! — резко остановила ее женщина.
Лили замерла и подняла голову.
— Мой сын чувствует себя неуютно, когда не видит твоих рук, — объяснила женщина. — Просто подними сумку и переверни ее над столом.
Лили выполнила то, что от нее требовали, и лишь слегка поморщилась, когда фотоаппарат с громким стуком ударился о дубовую столешницу. Следом вывалились коробочки с чистыми пленками, несколько светофильтров и мешочек с серебряными украшениями, подаренными Маргарет. К ним присоединились два запасных объектива и вспышка, при каждом ударе которых о столешницу Лили болезненно морщилась. Следом посыпались записная книжка, куда заносились сведения об отснятых кадрах и освещении, пара карандашей, маленькая черная жестянка с уже отснятыми пленками, кошелек и несколько визитных карточек — как ее собственных, так и других людей.
— Даю слово, я никогда не фотографировала ни вас, ни ваших сыновей, — сказала Лили, как только вытряхнула из сумки последний светофильтр и еще пару карточек.
Женщина посмотрела на нее как-то странно.
— Это дело не имеет никакого отношения к фотографиям.
— Но что еще я могла…
— Сядь.
Лили уронила сумку на стол и торопливо вернулась к своему стулу. Женщина шагнула вперед, взяла со стола маленькую черную жестяную банку.
