— Я не хотела в нее верить, потому что, кроме меня, ее никто не видел. К тому же, мне вечно приходилось расхлебывать последствия ее шалостей.
— Но близнецы постоянно этим грешат, — сказала Парис. — Мы с братом вечно ругались и дрались, когда были маленькими.
— Верно, — заметил Рори. — Но тебе не пришлось провести десять лет в психиатрической клинике из-за того, что ты верила в реальность своего брата.
Парис перевела взгляд на Рори, потом снова на Керри.
— Это правда? — спросила она.
Керри медленно кивнула.
— Все это слишком сложно, — произнесла тогда Парис. — Боже, как не хватает Джека!
— Ты сказала, что он исчез? — спросил Рори.
Парис подтвердила свои слова.
— Знаете, вам надо пойти со мной на свалку, — сказала она, вставая с дивана. — Мы можем потолковать с остальными и попробовать разобраться в этой путанице.
— На какую свалку? — спросил Рори.
Парис показала рукой на автомобильное кладбище.
— Там собирается наша семья. — Она улыбнулась. — Это не та семья, в которой я родилась, а та, которую я сама выбрала.
И Керри, и Рори нерешительно молчали.
— Не волнуйтесь, — ободрила их Парис. — Там собираются хорошие люди.
— Но что если все они примут сторону Кэти… — начала Керри.
— Я думаю, здесь дело не в том, кто на чьей стороне.
— Ты права, — согласилась Керри. — Не в этом.
16
На следующее утро Хэнк никак не хотел отпускать Лили одну.
— Эти ребята слишком непредсказуемы, — говорил он во время завтрака, состоящего из кофе и тостов, вынесенных на веранду. На кухне еще сохранялся отвратительный запах, так что о еде там не могло быть и речи. — Мы не знаем, что еще они могут предпринять.
— Я не думаю, что они решатся напасть при свете дня, — возражала Лили. — А у нас обоих накопилось немало дел.
— Да, но…
— Я не задержусь надолго, — сказала она. — А потом сразу пойду домой, закроюсь на все замки и не впущу никого, кто не назовет секретного пароля.
— А я не знаю никакого пароля.
Лили усмехнулась:
— Вот видишь, я буду в полной безопасности.
— И все же…
— Хэнк, я не буду делать никаких глупостей. Но я обязательно должна отнести пленки заказчику, купить кое-какие химикаты взамен рассыпанных в лаборатории и отпечатать черно-белые фотографии. Я обещала Кенни, что они будут у него к пяти часам дня.
Лили удалось убедить Хэнка, но, как только ее машина скрылась из виду, его охватила тревога. Чересчур развитое воображение доставляло ему немало хлопот. В большинстве случаев Хэнк мог его сдерживать, но только не тогда, когда дело касалось близких ему людей. И в это утро он никак не мог с собой сладить. Чтобы отвлечься, он собрал тарелки, отнес их наверх, помыл и поставил сушиться, потом позвонил Парис. Но ее не было ни дома, ни в салоне. В конце концов Хэнк набрал номер автомобильной свалки.
— Анита говорит, что Парис собиралась остаться на ночь в автобусе Джека на тот случай, если кто-нибудь из них появится, — доложил ему Мот.
— Так от них по-прежнему никаких известий?
— Никаких.
Хэнк вздохнул. Можно было наведаться в тот дом на Стэнтон-стрит, где, по словам Кэти, поселилась ее сестра. Но что он мог ей сказать? Что ее неверие погубило Кэти? Прекрасный ход, не правда ли?
— Ты не разговаривал обо мне с Эдди? — спросил он.
— Он не намерен в это ввязываться.
— Но…
— Нельзя сказать, что он не хочет нам помочь, — перебил Хэнка Мот. — Но, по его мнению, договариваться с Куто о встрече все равно что приставить ко рту заряженный пистолет и нажать на курок. Они не ведут переговоров. Но Эдди хочет, чтобы ты знал, что он сам разберется с тем делом.
«Скажи Хэнку, что его проблемы уже решены» — вот его слова.
— Как по-твоему, что он хотел этим сказать?
— Ума не приложу, — ответил Мот. — Но спрашивать я не стал.
Хэнк перенес телефон на подоконник и посмотрел на незнакомый пейзаж. Тихие, спокойные улицы были ему так же непривычны, как непривычен для Лили был бы вид свалки.
— Почему наша жизнь так усложнилась за столь короткое время?
— Потому что не занимаемся своими прямыми обязанностями.
— Вряд ли я смог бы спокойно пройти мимо любого из этих случаев.
— Я тоже так думаю, — сказал Мот, но по его голосу Хэнк без труда догадался, что друг его не одобряет. — Да, есть еще одно известие. Тони передал, что Марти Кейн пытался связаться с тобой все утро.
— Чудесно. Еще одно незаконченное дело.
— Вот что получается, когда до отказа заполняешь свою бальную карточку, малыш. Тони говорил, что адвокат за утро позвонил не меньше шести раз и был явно недоволен. Что ты натворил? Послал ему сборник судебных анекдотов?
— Я собирался пойти на Стэнтон-стрит и поговорить с сестрой Кэти, — сказал Хэнк. — Но придется сначала заглянуть в контору Марти.
— Не дай Марти себя запрячь.
— Марти не такой.
— Да, но и ты не комнатная собачка, чтобы на команду «Прыгай» спрашивать, насколько высоко.
— Расслабься, — посоветовал ему Хэнк.
Он скользнул взглядом по улице и наткнулся на припаркованный на противоположной стороне «фольксваген» Аниты.
— Скажи-ка, номера на «жуке» Аниты подлинные?
Даже не видя Мота, он понял, что тот пожимает плечами:
— Почти. Не езди на красный свет, и все будет в порядке.
Превосходно. Ни Мот, ни Анита не обременяли государство больше, чем необходимо, — ни налогами, ни бумажной волокитой. Хэнк их не винил. Жизнь становится гораздо проще, когда ты не существуешь на бумаге. Но сейчас ему меньше всего хотелось зависеть от настроения дорожного инспектора.
— Я позвоню тебе попозже, — сказал он и повесил трубку.
Как всегда, рядом с конторой Марти не оказалось свободных для парковки мест, и Хэнк был вынужден проехать полтора квартала вперед, а потом возвращаться пешком к нужному дому. По пути он заглянул в закусочную Мака и купил три стаканчика кофе. В дневное время можно было не звонить наверх, чтобы войти в здание, но зато предстояло пройти мимо Робби Нортона, секретаря Марти. Робби был крупным, крепко сбитым мужчиной и больше походил на телохранителя или спортсмена, чем на секретаря адвоката. Хэнк всегда удивлялся, как ловко он орудует своими сосискообразными пальцами на клавиатуре компьютера.
