Хэнк поднял голову:
— Когда, ты говоришь, их обнаружила?
— Я хотела сказать, что не я положила их в рюкзак, — пояснила Лили. — Вероятно, это Маргарет.
— Она помогала тебе укладывать вещи?
Лили кивнула:
— Пока я собирала аппаратуру, она упаковывала все остальное.
— Интересно, — произнес Хэнк, переводя взгляд на украшения, — что бы это значило? — Он бережно ссыпал серебро обратно в мешочек. — Думаешь, ради этих вещиц разгромили твою квартиру?
— Нет. Едва ли. До отъезда у меня еще не было этих украшений, да и с Маргарет я не была знакома, когда совершили налет на дом. И когда на меня напали в переулке.
— А они вполне могли послужить причиной ограбления.
— Согласна. Моя соседка в самолете хвасталась купленными в Таксоне украшениями, но среди них не было ничего, что можно было бы сравнить с этими.
— Я плохо разбираюсь в драгоценностях.
— Я тоже. — Лили неожиданно улыбнулась. — Возможно, это ее клад — знаешь, как обожают сороки прятать блестящие вещицы? Я еще ни на ком не видела столько украшений, как на Маргарет. Но на ней они не казались излишними.
Хэнк легонько подбросил мешочек:
— Может, тебе тоже надо все это надеть… или хотя бы носить с собой в мешочке? Для защиты от чего-то неведомого?
— Ты думаешь?
— Ну, вроде талисманов, о которых частенько рассказывал Джек.
— Я помню только волшебный горшок Ворона, который у него время от времени крал Коди.
— В одной истории упоминалась костяная флейта… — сказал Хэнк. — А еще Джек говорил о черных камешках, частицах Далекого Прошлого. И магических ожерельях из семян растений, зубов зверей и птичьих перьев. Это уже ближе.
— Вероятно, я слышала слишком мало историй по сравнению с тобой.
— Вероятно, — кивнул Хэнк. — И я бы на твоем месте держал подарок при себе — просто на всякий случай.
— Так я и сделаю, — согласилась Лили и взяла мешочек с украшениями. В следующее мгновение Лили безуспешно постаралась подавить зевоту.
— Прежде чем ты пойдешь спать, хочу сказать тебе еще одну вещь, — произнес Хэнк. — Когда я выносил мешки с мусором из кухни, встретил одного из моих друзей. Мы немного поговорили об этом случае.
— Я заметила, что ты задержался.
— Дело в том, что он знаком с одним человеком, который может устроить мне встречу с Куто.
При звуке этого имени Лили почувствовала озноб.
— Ты уверен, что это хорошая идея?
— Забавно, — усмехнулся Хэнк. — Мой друг спросил меня о том же.
— Я вполне серьезно.
— И он тоже. Но у нас остается два варианта: или встретиться с Куто на нейтральной территории и попробовать договориться, или ждать их следующего шага.
— А нет ли третьей возможности — уехать куда-нибудь подальше? — поинтересовалась Лили.
— Можно и так поступить. Но раз уж они проявили такую настойчивость, они тебя обязательно разыщут.
— И ты уже попросил своего друга устроить встречу?
Хэнк кивнул:
— Я могу проявить терпение, но не в этом случае. Не сейчас, когда существует угроза чьей-то безопасности.
Как же случилось, что ее жизнь всего за одну неделю начисто лишилась былого спокойствия и безопасности?
— Мне не совсем понятно, — сказала Лили, — если ты уже все решил, зачем советуешься со мной?
— Я должен знать, как ты к этому относишься?
— Ты хочешь знать, собираюсь ли я участвовать в твоей затее?
— Не стоит забывать об опасности. Нам почти ничего не известно об этих парнях. Но ты замешана в этом деле, так что я счел нужным предоставить тебе шанс.
— Я бы не хотела иметь с ними ничего общего.
— Хорошо.
Лили сделала глубокий вдох. Очевидно, она лишилась рассудка, и Донна, когда узнает обо всем, наверняка убьет ее.
— Но я с тобой.
Одобрительный взгляд Хэнка согрел ее, но не придал ни смелости, ни уверенности в своих силах.
— До завтрашнего утра у нас есть время, — сказал Хэнк. — Тебе надо воспользоваться возможностью и хорошенько отдохнуть.
Впервые после того, как выяснилось, что квартира подверглась налету неизвестных грабителей, Лили задумалась о том, что эту ночь она проведет в одной постели с Хэнком.
— А ты останешься? — спросила она.
— Если ты этого хочешь.
Хэнк дал ей шанс отступить, и Лили не могла понять, почему он это делает, но не собиралась тратить остаток ночи на решение возникшего вопроса. Вместо этого она подняла голову и посмотрела в его глаза.
— Я хочу, чтобы ты остался, — сказала она.
Тогда Хэнк наклонился и поцеловал ее.
12
Рэй стоял позади дома на Стэнтон-стрит в своем новом обличье и размышлял о Джеке.
Тоскливая темнота.
Именно так Джек говорил о подобных ночах. Кажется, ты находишься далеко-далеко от всех и от всего. Совсем один, и никому нет дела, весело тебе или грустно, жив ты еще или умер.
В прошлом не было тоскливой темноты. Это тоже изобретение людей. Как и время, разделенное на дни и месяцы. Если спешить, можно добавить лишнюю минуту, лишний денек. А можно подрезать квадратную чурку, чтобы вставить в круглое отверстие. В старые времена ночь была такой же открытой, как и день. И не была средством спрятаться, потому что прятаться было не от кого. И не надо было стоять снаружи, чтобы заглянуть внутрь, потому что не было ни «снаружи», ни «внутри».
В тоскливой темноте так легко согласиться с Коди. Легко захотеть вернуть все в то состояние, в каком был мир до его первой, самой большой ошибки. Вот только этого никогда не произойдет. Джек прав. Все, к чему прикасался Коди, мгновенно искажалось и переворачивалось с ног на голову, и так будет всегда.
И теперь Рэю оставалось только гадать, что именно произойдет на этот раз.
Этой ночью вороны устроили сборище где-то в Катакомбах. Слетелись и представители воронова племени, и их маленькие кузины, обыкновенные вороны. Рэй выслеживал неуловимых кукушек, когда увидел, как первые стайки ворон, сорок, соек и других птиц с криками и карканьем поднялись в воздух и направились в сторону Катакомб. Тогда он поспешил к «Вороньему гнезду», чтобы закончить начатое утром дело: забрать Керри и увезти из Ньюфорда подальше. Вот только подойдя к дому, он понял, что девушку не оставили без присмотра. В доме находился Ворон, хотя он в своем нынешнем состоянии вряд ли мог оказать сопротивление, да к тому же Хлоя, как, впрочем, и всегда, торчала на крыше. Казалось, она не обращает на Рэя ни малейшего внимания, но кто мог бы за это поручиться?
