Книга Покинутые небеса, страница 22. Автор книги Чарльз де Линт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Покинутые небеса»

Cтраница 22

В первую очередь из-за большой разницы в размерах этих двух людей. Люций весил никак не меньше пятисот фунтов — громадный мужчина с иссиня-черной кожей, круглолицый и темноглазый — настоящий чернокожий Будда. За все девять лет, что Рори прожил в этом доме, Люций ни разу не покидал пределов своей квартиры. Все дни и вечера он проводил перед окном, глядя в небо. Люций был совершенно лишен какой бы то ни было растительности на голове — не было даже бровей, а что касается остальных частей тела, то Рори не представилось случая проверить этот факт. Да, пожалуй, у него и не возникало такого желания. Когда Люцию случалось пересекать комнату — а это происходило дважды в день — весь дом напряженно скрипел и вздыхал под его весом, и все жители знали, что гора опять идет к Магомету.

Хлоя была немного выше Рори и обладала нормальным телосложением, но на фоне своего соседа казалась бесплотным духом, да и цвет ее кожи был заметно светлее. На лице Хлои выделялся римский нос и высокие скулы, шея и руки поражали изяществом, а с головы на плечи спускался такой водопад черных волос, что его хватило бы на двух женщин. Большие темные глаза были широко расставлены и похожи на глаза птицы, а взгляд никогда не оставался неподвижным, постоянно перескакивая с одного предмета на другой.

Разница между этими двумя людьми была не только физической. При всей своей внушительности Люций словно растворялся в обстановке комнаты. На фоне обоев, дивана и ковра он становился почти незаметным, словно хамелеон. Его спокойствие имело сверхъестественный характер, и даже воздух вокруг хозяина дома оставался неподвижным, казалось, Люций не жил, а терпел жизнь, а его взгляд и внимание всегда были прикованы к чему-то, что видел только он один. В противоположность ему Хлоя была весьма практичной женщиной, и от ее внимания не ускользала ни одна мелочь. Когда она не была занята заботами о благополучии Люция, Хлоя предпочитала проводить время, сидя на коньке крыши — долговязая бескрылая птица, острым взглядом следящая за всем, что происходит внизу. Ворон она скорее привлекала, чем отпугивала, и местные пернатые нередко присоединялись к Хлое во время ее бдений на крыше, словно подданные к своей госпоже.

Рори никогда не разговаривал со своим домовладельцем, да и встретился с ним всего только раз, когда пришел договариваться об аренде квартиры, если только термин «встретился» можно применить в том случае, когда один из людей полностью игнорирует присутствие другого. Все вопросы решались через Хлою, и она нередко стуком в дверь или звонком по телефону вызывала Рори помочь с каким-нибудь мелким ремонтом или разобраться с поставщиками. Вследствие этих незначительных услуг Рори почти каждый месяц получал небольшую скидку при оплате счетов за квартиру. Они с Хлоей неплохо ладили, но ее внимание было постоянно поглощено чем-то более важным, так что Рори удостаивался лишь радушного приветствия да недолгого разговора при встречах.

Жильцы домика в глубине двора тоже не были лишены странностей. Верхнюю из двух небольших квартир занимал молодой чернокожий саксофонист Брэндон Коул, имеющий постоянный контракт с Ратиганом на выступление в его кафе на Пальм-стрит. Он весьма кстати оказался на месте, когда исчез постоянный саксофонист их группы, и с тех пор занял его место. Брэндон был строен и высок и обладал привлекательным обликом воина-масаи, но у него никогда не хватало времени на девчонок, наполнявших раздевалку музыкантов во время перерывов или после шоу. Он был слишком увлечен музыкой, причем такой, какую нелегко было понять, исполнял кое-какие произведения Колтрана и Колемана, в основном же — свои собственные. Поздно ночью или в послеобеденные часы Брэндон нередко сидел на верхних ступеньках лестницы, ведущей в его комнаты, и, сложив на коленях руки, сочинял сольные номера для своих выступлений. Ему даже не требовался инструмент, достаточно было закрыть глаза, и Брэндон уносился туда, откуда на него изливались потоки музыки. Временами Рори казалось, что он слышит отдаленное эхо саксофона, доносившееся с высот звездного неба, но перед его взором Брэндон продолжал неподвижно сидеть на ступеньках, устремив взгляд в неведомую даль, как и Люций.

Тетушки занимали первый этаж домика, перестроенного из каретного сарая. Элоиза и Мерседес. Они не были родственницами Рори, насколько ему было известно, они не были ничьими тетушками, но именно так он воспринимал этих женщин. Их имена звучали несколько экзотично, впрочем, внешностью женщины обладали самой обыкновенной, строгими чертами лица и высоким ростом. Рори подозревал, что им около шестидесяти лет, скорее всего они никогда не были замужем или же остались вдовами. Темный цвет их лиц, густые черные волосы, собранные в тугие узлы на затылках, черные хлопчатобумажные платья наводили на мысли о Мадриде, Риме или Стамбуле. Тетушек легко можно было представить жительницами средиземноморских деревушек, гуляющими по рыночной площади или отдыхающими в тенистом садике. Отличить тетушек одну от другой было крайне затруднительно, но они едва ли были близнецами. Возможно, они даже не были сестрами, но никто и не подумал назвать Рори их фамилии.

У тетушек имелись две страсти: сад и акварель. Задолго до окончания морозов они уставляли все подоконники горшочками с рассадой. Когда бы Рори ни предлагал им свою помощь, ему неизменно поручали перекопку почвы, прополку или обрезку, а потом тетушки с большим удовольствием переделывали все заново. Наконец Рори понял их намеки и предоставил старушек самим себе. После начала снегопадов они все еще ухаживали за капустой и некоторыми травами.

Все остальное время они посвящали рисованию и могли заниматься им целые дни напролет, сидя в плетеных креслах под вязом в летнее время или за рабочим столом в комнате у растопленной печки. Иногда они обе трудились над одним и тем же рисунком, иногда предпочитали разные сюжеты. Каждый рисунок отличался тщательностью прорисовки деталей с точки зрения ботаники. Рори понятия не имел, куда девались законченные работы. Ему не раз приходилось бывать у тетушек в комнатах, чтобы закрепить водопроводный кран или прочистить сливную трубу, но нигде не было видно ни одного рисунка. Не замечал он и посетителей, которые могли бы унести с собой произведения тетушек. Куда они могли деваться? Иногда Рори приходила в голову мысль, что он только воображает, как и в случае с Брэндоном Коулом, тетушек за рисованием, а на самом деле они просто часами сидят рядышком и проводят время за тихими разговорами.

Сам дом и его обитатели представляли огромный простор для игры воображения. Как-то раз Энни сказала ему, что нет такого понятия, как фантастика. «Если ты можешь себе что-то вообразить, — говорила она, — значит, это происходит на самом деле». Рори удивлялся, но не беспокоился. Каждый из обитателей дома был личностью. Конечно, каждый из них обладал своеобразным характером, который нечасто можно было встретить в повседневной жизни, но в них не было ничего такого, чего нельзя было бы объяснить.

Совсем иначе дело обстояло с Мэйдой и Зией, соседскими девчонками-подростками, которые утверждали, что живут в ветвях старого вяза, стоящего на заднем дворе.

2

Керри Мэдан, едва волоча ноги, свернула на Стэнтон-стрит. Кожаные подошвы ее ботинок шаркали по тротуару, рюкзак все сильнее давил на спину, а чемодан с каждым мгновением становился тяжелее. По сравнению с шумной Ли-стрит здесь было намного спокойнее, но тишина не принесла облегчения. Под огромными раскидистыми дубами Керри почувствовала нечто вроде приступа клаустрофобии. Высокие густые кроны почти полностью скрывали небо над головой. Глубокие тени на стенах высоких домов, кустарник вдоль террас и толстые ограды стирали ощущение времени. И вот уже не тихий, спокойный вечер на Стэнтон-стрит, а глубокая ночь, время, когда можно встретить кого угодно и что угодно, когда в каждой тени может таиться опасность.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация